Украденное лицо

– Я не такой, как Рекс, – продолжает Хэл. – Рекс романтик. Женщины любят Рекса. Взгляните на эти большие карие глаза – разве они не восхитительны? Разве ты им не восхищаешься?

Афина пожимает плечами. Широкозубо улыбается.

Хэл разглагольствует:

– Не мной. Я знаю, кто я есть. Я… стоик. Я ничего не чувствую. – Он бьет себя в грудь, словно доказывая это. – Ну, что думаешь, дорогая? Кого бы ты предпочла?

Он наклоняется к Афине.

– Ты не та женщина, на которой я женюсь, – заявляет он. – Но ты лучше, чем отсос на сайте знакомств.

Афина влепляет ему пощечину.

От такого сильного и неожиданного удара Хэла отбрасывает назад, он роняет бокал и проливает виски на кремового цвета диван Генри Апчерча с великолепной обивкой и на персидский ковер Генри Апчерча.

– Блин, – вырывается у Хэла. – Блин… Блин… Блин!

Он побелел.

– Гниды поганые! – Он швыряет пустой бокал через всю комнату.

Тот ударяется о камин и разлетается на куски.

– Что с тобой, блин, такое?

Он нос к носу с Афиной. На какую-то секунду Луизе кажется, что он вот-вот ее ударит.

– Что с тобой, мать твою, такое?

– Хэл!

Рекс уже между ними. Рекс легонько трогает Хэла за плечо, словно знает, что делать, словно он все это уже проделывал.

– Тебя твой сутенер, блин, ничему не учил?

Когда Афина встает, она выше его.

– Ты не знаешь, как себя вести в чужих домах?

У него из носа все так же струится слизь.

А еще он плачет.

– Я ухожу, – говорит Афина. Говорит очень тихо.

Она говорит «ухожу» без своего обычного прононса, и Луиза впервые понимает, что говор у нее не настоящий.

Она поворачивается к Луизе. Целует ее в щеку.

– В следующий раз, – шепчет она, – просто дай мне наличные.

Уходя, она забирает с собой недопитую бутылку.

Хэл стоит на четвереньках на полу и так яростно оттирает обивку, что замша шелушится.

Рекс ему помогает.

– Не трогай, – повторяет Хэл. – Блин, Рекс, да не трогай ты, от тебя только хуже.

Луиза знает, что делать.

Луиза достает из буфета Генри Апчерча белое вино. Приносит соль.

– Мать вашу так – она же шлюха, верно?

Луиза не отвечает. Она трет.

– Я не какой-нибудь придурок!

Луиза выводит пятно.

После этого Хэл улыбается так, будто ничего не случилось.

– Видишь? – спрашивает он. – Вот почему тебе нужна женщина. Они знают, что да как. Как же тебе повезло, Рекс, что у тебя есть такая женщина.

Он снова садится на диван. Снова задирает ноги на журнальный столик.

– Я вообще-то не сердился, – говорит Хэл. – На самом деле, я разыгрывал гнев.

Все молчат.

– Иногда для мужчины очень важно разыграть гнев. Чтобы люди знали, что с рук им ничего не сойдет.

Луиза кладет в раковину грязные бумажные полотенца.

– Знаете, я сделал ей одолжение, – продолжает Хэл. – В следующий раз… Она чем-нибудь обольет что-нибудь по-настоящему бесценное. Если не станет вести себя осторожнее. Теперь она все усвоила. Теперь она может отхватить себе богатого мужа. – Он хмыкает себе под нос. – Я называю это «богатство обязывает». – Он кивает Луизе. – Вы же знаете, как это работает, юная Лулу, не так ли? – Он похлопывает по замытому пятну.

Луиза краснеет.

Она бросает взгляд на Рекса, ждет, чтобы тот что-то сказал, возразил, защитил ее. Но Рекс лишь улыбается грустной и стеснительной улыбкой.

– Когда-нибудь из вас выйдет очень хорошая жена.

– Спасибо, – отвечает Луиза.

Луиза с Рексом едут в лифте вниз. Уже утро.

Она не знает, почему так злится на него.

– Что такое?

Он обнимает ее за плечи. Целует в лоб. Она вырывается, сама того не желая.

– Что случилось?

Она медленно выдыхает.

– Не надо было ему ей такое говорить, – произносит Луиза, когда они идут вдоль западной границы Центрального парка.

Она и сама не знает, почему защищает Афину. Афина ей даже не нравится. Афина только что ее шантажировала.

Но она все равно злится.

– Это все Хэл, – отвечает Рекс. – Что тут поделаешь?

– Он назвал ее шлюхой!

– Он пошутил, ты же его знаешь.

– Да уж, знаю! Он придурок!

– К нему нужно привыкнуть. – Затем: – Нельзя просто так отвешивать людям пощечины.

– А почему нет?

– Я… – Рекс вздыхает. – Просто люди так не делают.

– А вот Лавиния бы сделала!

И это Луиза говорит, сама того не желая.

Она так долго не произносила вслух имя Лавинии.

Странно, но от этого ей хорошо.

У Рекса такой вид, как будто она его ударила.

– Прости, – начинает Луиза, – прости, я не хотела…

Какая же ты дура, думает она, что заставляешь его сейчас думать о ней.

– Ты права, – говорит Рекс. Говорит, давясь словами: – Она бы врезала.

Он ловит такси. С собой ехать ее не приглашает.

– Когда приедешь домой, скажи ей… – Он сглатывает. – Передай ей от меня привет.

Такси отъезжает, оставляя ее на улице в полном одиночестве.

Луиза идет домой через Центральный парк.