Украденный наследник

– Нужно где-то переждать грозу! – Мне приходится кричать, чтобы он услышал меня сквозь ветер. Грохочет гром. Небо над нашими головами пронзает молния и ударяет в дерево неподалеку от нас. Я вижу дымок, поднимающийся от того места, куда она попала, прежде чем дождь успевает погасить огонь. – Найдем Тирнана, когда она закончится.

– Давай хотя бы пойдем в нужном направлении. – Оук поднимает сумку, закидывает ее на плечо и бредет в глубину леса, пригнув голову и пытаясь укрыться от дождя под ветками деревьев. Он не оборачивается, чтобы посмотреть, иду ли я следом.

Некоторое время спустя замечаю подходящее место.

– Туда! – Я указываю на берег оврага, на котором виднеется несколько больших камней. Два дерева стоят меньше чем в шести футах друг от друга, почти соприкасаясь ветвями. – Можем соорудить навес.

Оук устало вздыхает.

– Ты у нас эксперт в таких делах. Скажи мне, что делать.

– Нам нужны две очень большие палки, – говорю я, показывая руками нужный размер. – Они должны быть немного длиннее расстояния между деревьями. Примерно с твой рост.

Отойдя на несколько ярдов, нахожу неплохую палку. Она уже немного подгнила, но я все равно подбираю ее. Оук тем временем с помощью магии согнул еще одну. Я отрываю полоски ткани от подола платья, стараясь не думать о том, как сильно оно мне нравилось.

– Свяжи вот здесь, – указываю ему и начинаю обматывать их с другого конца.

Установив конструкцию между деревьями, я подпираю ее палками поменьше, чтобы она напоминала крышу. Потом уплотняю ее мхом и листьями.

Конечно, навес протекает, но это лучше, чем вообще ничего. Когда мы залезаем под него, Оук уже дрожит от холода. Снаружи грохочет гром и завывает ветер. Я затаскиваю в наше убежище большое бревно и принимаюсь обдирать с него кору, стараясь добраться до сухой древесины.

Увидев, как медленно идет моя работа, Оук засовывает руку в сапог, достает оттуда нож и протягивает мне.

– Пожалуйста, не заставляй меня об этом пожалеть.

– Она хотела задержать тебя, – тихо произношу я, понимая, что он вряд ли хочет слышать мои оправдания.

– Королева Аннет? – уточняет он. – Я знаю.

– И ты думаешь, ей это почти удалось по моей вине?

Внутри бревно и правда оказывается более-менее сухим. Я срезаю с него щепку за щепкой и пирамидой укладываю на камни, стараясь по возможности уберечь от воды.

Оук откидывает мокрые волосы с лица, так что теперь я вижу его странные лисьи глаза. Они словно золото, пронзенное медью.

– Ты могла бы сообщить мне, что собираешься сделать.

Я таращусь на него, не веря своим ушам.

– Гиацинт что-то рассказал тебе про меня, верно? – спрашивает Оук.

Я вздрагиваю, и дело тут вовсе не в холоде.

– Он сказал, что ты обладаешь магией, которая заставляет людей любить тебя.

Оук раздраженно фыркает.

– И ты в это поверила?

– В то, что ты унаследовал удивительную способность располагать к себе людей и убеждать их поступать так, как тебе хочется? Почему бы мне в это не поверить?

Он приподнимает брови, но отвечает не сразу. Вокруг нас шумит дождь. Раскаты грома постепенно стихают, все больше удаляясь от нас.

– Моя родная мать, Лириопа, погибла до моего рождения. После того как ее отравили по приказу принца Дайна, Ориана вырезала меня из ее живота. Ты права: ходят слухи, что Лириопа была ганканой и что ей удалось своими сладкими речами расположить к себе как Верховного короля, так и его сына. Только вот дар этот сослужил ей дурную службу. Она поплатилась жизнью за свое очарование.

Я молчу, но он сам отвечает на мой невысказанный вопрос:

– Ее отравили румяным грибом. Яд действует так, что ты остаешься в сознании все то время, пока жизненные процессы в теле замедляются и наконец останавливаются. Он попал в мои вены, прежде чем я родился… если можно назвать рождением процесс, когда тебя выдирают из чрева мертвой матери.

– Получается, Лириопа и принц Дайн…

– Были моими матерью и отцом, да, – подтверждает он. Я знала, что Оук принадлежит роду Зеленого Вереска, но не была посвящена в детали. С таким жутким наследием за плечами неудивительно, что Оук считает Мадока прекрасным отцом и боготворит мать, которая спасла его и вырастила. – Какая бы сила ни досталась мне от Лириопы, я ее не использую.

– Ты уверен? – уточняю я. – Может, ты не способен повлиять на свою силу. Вероятно, ты сам не знаешь, что пользуешься ею.

Его губы медленно расползаются в улыбке, словно я только что ему в чем-то призналась.

– Мне кажется, ты просто хочешь верить, что поцеловала меня под действием чар.

Я отвожу взгляд, чувствуя, как к щекам приливает краска стыда.

– Может быть, я сделала это, чтобы отвлечь тебя.

– Пусть так. Главное, чтобы ты поняла, что сделала это сама.

Нахмурившись, я рассматриваю землю. Как далеко он зашел бы, если бы я тогда не отстранилась? Отвел бы меня в спальню, испытывая отвращение к тому, что делает? А я смогла бы понять его истинные чувства?

– Но ты тоже…

Меня перебивает звук шагов. Я замечаю Тирнана, стоящего перед навесом. По его лицу стекают капли, и он отчаянно моргает, глядя на нас.

– Вы живы.