Украденный трон

Прошло несколько секунд, прежде чем Мэрик осознал значение этих слов. Он еще отрицательно качал головой, но Логейн явственно видел, как разрозненные осколки мозаики складываются в его сознании в цельную картину.

– Нет, этого не может быть! – протестующе воскликнул Мэрик. – О чем ты говоришь?

– Подумай сам, – настойчиво произнес Логейн. – Кто еще мог бы обеспечить нам такое полное поражение при Западном Холме? После всех стараний не дать баннам, которых мы собирали здесь, разболтать о наших планах – кто еще мог устроить такую безупречную западню? Кому ты безоговорочно доверял?

– Но…

– Почему эрл Байрон ни разу не упомянул о том, что у него есть такой ловкий осведомитель? О других-то он рассказывал, Мэрик, а потом весьма кстати погиб вместе со всем своим войском. Со всеми, кто мог бы нам подтвердить, кто она такая.

Мэрик возмущенно вскинул руку:

– Дыхание Создателя, Логейн! Это мы уже обсуждали. Катриэль спасла всех нас. Тебе не кажется, что если бы она хотела моей смерти, то давно бы уже добилась своего?

– Возможно, ей поручили совсем не это. – Логейн шагнул к Мэрику, прямо и твердо глядя ему в глаза. – Возможно, она должна была только войти в доверие к тебе. И это ей удалось. А теперь она отправилась в Денерим, в королевский дворец. Зачем? Как думаешь, зачем она это сделала?

Вопрос повис в воздухе. Мэрик резко отвернулся, страдая и злясь одновременно. За окном сверкнула молния и чуть погодя рассыпался железным горохом гром.

– Ты же ничего не знаешь, – наконец возразил Мэрик. – У нее могла быть на то своя причина, и совсем не обязательно та, о которой ты думаешь.

– Тогда, – сказал Логейн, – спроси ее сам. Она вот-вот будет здесь.

Мэрик глянул на него недобро суженными глазами. За окном опять полыхнула молния, и в ее ослепительной вспышке стало видно, что лицо Мэрика исказилось от боли.

– Вот-вот будет… – тихо повторил он. – Так вот почему ты…

– Мне нужно было узнать правду. И тебе тоже.

Мэрик недоверчиво покачал головой:

– И… и что же мне со всем этим делать? Не могу же я…

– Ты король, – жестко сказал Логейн. – Тебе придется принять решение.

Так они и стояли в неуютной тишине. Мэрик привалился к стене, согнулся, упершись руками в колени, словно его вот-вот стошнит. Логейн смотрел на него из другого конца комнаты, храня безучастный вид и мысленно напоминая себе, что все это жестокая необходимость.

Свеча, горевшая на столе, оплывала, шум дождя за окном заметно усилился. Ветер дул с моря и нес с собой леденящее дыхание шторма, который к утру выстудит все побережье. Осень близилась к концу. Скоро выпадет снег. Либо мятежники начнут действовать до того, как начнется зима, либо им придется бездействовать до самой весны.

Они ждали.

Ожидание длилось недолго. Дверь кабинета, скрипнув, приотворилась, и из темноты коридора, осторожно обойдя похрапывающих солдат, появилась Катриэль. На ней был кожаный дорожный костюм. Проливной дождь промочил ее до нитки, и завитки золотистых волос, отсырев, липли к бледному лицу. С длинного плаща капала на пол вода.

Катриэль остановилась на пороге, сразу ощутив неладное. Напряжение, царившее в комнате, было почти вещественным. Взгляд ее зеленых глаз метнулся к Логейну, который угрюмо глядел на нее из дальнего угла кабинета, затем переместился в другой конец комнаты, к Мэрику, который теперь уже стоял прямо и был зловеще бледен. Катриэль шагнула через порог и прикрыла за собой дверь. Лицо ее оставалось безучастно.

– Мой принц, ты здоров? – спросила она. – Я думала… – она искоса, с подозрением глянула на Логейна, – думала, что ты уже спишь. Время совсем позднее.

Логейн промолчал. Мэрик подошел к Катриэль. Все чувства, которые сейчас бушевали в нем, явственно отражались на его лице. Его доверие предали, и даже Логейну было видно, как терзала его эта мысль. Мэрик взял Катриэль за плечи, заглянул ей в глаза. Она не отшатнулась, так и стояла – покорно, почти обреченно.

– Ты была в Денериме, – сказал Мэрик, не спрашивая, а утверждая.

Катриэль не отвела взгляда:

– Стало быть, ты знаешь.

– Что я знаю?

Катриэль вздрогнула от боли… или от стыда? По лицу ее, мокрому от дождя, потекли слезы, и она отстранилась бы, если бы Мэрик не сжимал так крепко ее плечи. Эльфийка обмякла, словно разом лишилась сил, но все так же смотрела в неистово горящие глаза Мэрика.

– Я пыталась сказать тебе об этом, мой принц, – дрожащим голосом прошептала она. – Я пыталась сказать, что я не та, за кого ты меня принимаешь, но ты не захотел слушать…

Мэрик с такой силой стиснул зубы, что рот его сжался в резкую прямую линию. Пальцы его сильнее впились в хрупкие плечи Катриэль, во взгляде кипело бешенство.

– Что ж, теперь я тебя слушаю, – сказал он, четко выговаривая каждое слово.

Глаза Катриэль покраснели от слез. «Не заставляй меня это делать! – безмолвно молили они. – Не так это должно случиться, совсем не так!» Мэрик словно и не замечал этой мольбы, и в его глазах тоже стояли слезы. Логейн угрюмо наблюдал за ними и не вмешивался.