Украду тебя у судьбы

– Беречь себя надо, – сказала хмурая доктор. – Больше спать, меньше стрессов. А то загоняют себя, как плохую лошадь, а потом умирают. Поэтому строгое лечение, никаких отрицательных эмоций. Будем вашего папеньку латать.

Тата облегчённо вздыхает и роняет тихие слёзы. Ник бледен – его отцовский приступ выбил из колеи.

– Я останусь, – решает он. – Тата съездит домой, соберёт нужные вещи и сменит меня к утру.

– А я доберусь на такси, не беспокойся, – сжимаю ободряюще его ладонь. – Главное, что отец жив, остальное как-нибудь утрясётся.

– Никогда не думал, что весть о внучке так его подкосит, – бормочет Ник. Он чувствует себя виноватым.

– Нет-нет, – гладит его по плечу Тата, – его и без того прихватывало, но обходилось как-то. Думаю, его весть, что денег нет, подкосила куда больше. Он очень надеялся, что заполучит деньги – сможет остаться на плаву. Но вряд ли это так. Миша и сам это понимал.

Она вздыхает, вытирает слёзы ладонями, шмыгает носом.

– Мне стыдно, Ива. Не в очень хорошее время пришлось тебе с роднёй познакомиться. То мать моя крендель выкинула, то теперь мы. А ведь я обещала помощь. Но что вышло, то вышло. Не держи на нас зла.

– Я и не держу, – отвечаю ей искренне. Мне всех бесконечно жаль. Хочу мира и покоя и поменьше потрясений.

– Когда ты нас познакомишь? – спрашивает Тата у Ника. Ей хочется увидеть внучку, но она не интересуется Радой, и это почему-то цепляет меня. Так быть не должно. Слишком уж эгоистично. А может, она догадывается, поэтому отделяет «своих» от девушки, что родила Нику дочь. Видимо, она не сразу станет родной для этого семейства.

Хуже всего ночью в пустой квартире. Не уснуть, и мысли разные в голову лезут, тоска затапливает с головой, но я не даю ей победить. Я грежу о счастье, что обязательно случится, как только тот, кто охотится за отцовским наследством, поймёт, что нет его миллионов. Есть дом. Есть я. Есть Андрей. Есть люди, что дороги мне.

– Пап, – обращаюсь я к темноте, – живой ты или нет… Ты же хотел, чтобы я была счастлива? Пусть эти деньги достанутся тому, кто в них нуждается. А мы заработаем сами. Будем любить друг друга и радоваться. Вот это для меня счастье. А пока от твоих миллионов – одни неприятности. Вот пусть они исчезнут. И неприятности, и деньги – я согласна.

Глупо, конечно. Но мне кажется: проговорю это вслух, и всё изменится однажды. В лучшую сторону.

Утром, к завтраку, снова явилась Рада. Позвонила в дверь.

Кажется, от неё не скрыться. Судя по всему, Ник не умел прятаться.

Она очень тихая и задумчивая.

– Чай будешь? – кивает в ответ, но я вижу: ей хочется поговорить.

Рада садится на край табурета, чашку в руках сжимает и на какое-то время между нами повисает тишина.

– Оставь его в покое, – поднимает она на меня глаза. – Ну, зачем он тебе? Я закрою на всё глаза. Забуду. Только уйди из его жизни. Ему со мной хорошо. Он счастлив. Дочь у нас растёт. Мужчины… им, бывает, тяжело определиться, сделать выбор. Как те ослы между двумя стогами сена. Ведь будет бродить туда-обратно, пока не сдохнет. А убери лишнее – глядишь, и всё наладится. Нет страданий. Есть всего лишь один хороший стожок.

– И это ты, – улыбаюсь понимающе.

На самом деле, я готова уйти. Не мешать им. Но нужно дождаться Ника, чтобы как-то решить совместно дальнейшие шаги. Он больше мне не нужен. Главный кладоискатель не его отец. Почему-то я уверена в этом. Слишком уж он сломлен был. Да, отчаявшиеся люди способны на непредсказуемые поступки, но Репин-старший не похож на тех, кто убивает из-за денег.

– Да, – снова тревожит меня голос Рады. – Это чувства, проверенные временем. И, не будь у меня обстоятельств, мы бы давно были глубоко женаты. Но жизнь сыграла против нас. А сейчас я хочу всё исправить, наладить.

Я открываю рот, чтобы признаться, что между мной и Ником ничего нет. Что я ей не соперница, но Рада не даёт мне слова вставить. Видимо, решилась, и изо всех сил пытается выдержать до конца, не сорваться на крик.

– У меня есть деньги, – смотрит она мне в глаза, гипнотизируя. – Не так много, наверное, но я готова отдать всё, лишь бы ты исчезла. Не мешалась. А там мы как-нибудь разберёмся.

У меня вырывается нервный смешок. Опять деньги. Почему-то многие считают, что любую проблему можно решить бездушными бумажками.

– Ты сможешь начать новую жизнь, – уговаривает она меня, – это мои деньги, я их заработала сама, а не взяла, попросила у отца. За своё хрупкое счастье я готова поделиться.

– Купить счастье, да, Рада? – мы оборачиваемся синхронно. В дверях стоит Ник. Не слышали, как он вошёл. Вид у него измученный, видимо, почти не спал.

– Ник, – кидается Рада к нему птицей. Вглядывается жадно в лицо, протягивает руку, чтобы прикоснуться, но он уклоняется.