Украду тебя у судьбы

– Постойте. Но я с места не сходил. Вы сами меня караулили, будто я преступник и вор.

– К сожалению, я отлучалась в туалет, – сжимает ещё больше губы Ираида. – На несколько минут он оставался без присмотра, пока Евгений ходил тебя встречать, Иванна. И за это время он спокойно мог совершить преступление.

Ираида Исааковна любила рубить с плеча, оказывается.

Репин молча вывернул карманы, стянул с себя ветровку и футболку.

– Могу раздеться до трусов, – смотрит он на меня пристально.

– А давай! – скалится неожиданно Жека. – И обувь снимай!

Я понимаю всю абсурдность ситуации, хочу остановить Идола, но крепкая и жёсткая ладонь Ираиды меня останавливает. Сжимает мои пальцы.

Я сбита с толку. И как в замедленном кино смотрю на Никиту, что послушно раздевается практически догола.

Красивое, почти идеальное тело. С Репина можно картины писать. Не знаю, почему в голове крутятся подобные мысли. Мне бы не Никитой любоваться, а по стенам от ужаса бегать. Ничего у него нет. Это и так понятно.

– Зато у меня есть твоя сим-карта, Ива, – говорит он хрипло и достаёт из портмоне симку.

Я хватаю её, как голодный – кусок хлеба. Вся благодарность мира в моих глазах, и я снова не знаю, что о нём думать. Качели. Туда-сюда в монотонном ритме, способном вымотать и обессилить. Кто он, Никита Репин? Друг или враг? Но это позже. А сейчас я хотя бы заблокирую карточки.

– Оденься, Ник, – прошу я и выхожу из кухни. В голове у меня бьётся истерзанной и больной птицей мысль: я думала, всё закончилось, когда забрали сумасшедшую бабку Кудрявцеву. А на самом деле, всё только начинается?..

Андрей

Я сделал то, чего бы не сделал никогда в других условиях и обстоятельствах: вернул няню, Светлану Петровну. Не знаю, удивилась ли она. Я сам себе удивился.

– Это ваш шанс доказать профпригодность, – говорю я ей, разглядывая с ног до головы. – И помните: любые вопросы вы решаете со мной, а я уже решу, какое наказание заслужили мои дети.

Она не лебезит, не кланяется подобострастно, и уже это меня устраивает. К слову, я её выдернул из другой семьи, заплатив и неустойку, и пообещав платить больше. Она согласилась. И это тоже о многом говорит.

– Светлана Петровна! – скачет вокруг няни на одной ножке Катюшка. – А я скучала!

Я вижу, как няня поправляет Кате платье, как гладит её по голове, а затем расчёсывает спутанные кудряшки и вяжет два хвостика. Они воркуют, у обеих – счастливые лица.

– Простите меня, – удивляет меня сын. Он в последнее время словно подрос и переступил через какие-то свои мелочные обиды. Стал спокойнее и уравновешеннее. Даже мама не жаловалась на него.

К сожалению, у Лиды всё то же.

– Не столько болезнь, сколько внутреннее состояние, – объясняет мне врач. – Люди и с более тяжёлыми диагнозами встают на ноги. Ваша жена не хочет. Сопротивляется. А поэтому не уверен, что лечение пойдёт ей на пользу. Желание жить, знаете ли, не последнюю роль играет. А мы её лечим чуть ли не насильно. То есть положенные препараты она получает, а будет ли прогресс – неизвестно.

Я не знал, как её встряхнуть. Лида требовала к себе внимания и хотела, чтобы перед ней все бегали на задних лапах. Её не стимулировали разговоры, её не вдохновлял сын, что готов был и беседовать, и гулять с ней, и находиться рядом, когда ему это позволяли.

Я с ужасом думал о том, как она выносила мальчишке мозг по ночам. Что рассказывала, какие мысли в голову вкладывала. Это она рассказала ему, что Катя нам не родная. Откуда она это узнала? И если бы я не видел её диагноз, который подтвердился в клинике, я бы подумал: издевается или ведёт какую-то непонятную игру. Хотя все её ужимки и «умирания» вполне вписывались в тот образ, который я помнил. Лида особо не изменилась.

Вопросов у меня возникало много, ответов я не находил и, если честно, искать их не хотелось.

– Возвращайся, – скороговоркой пробормотал Женя, когда я почти успел провернуть все дела. Оставались проблемы с работой, но я собирался часть из них решить дистанционно. – Тут нешуточные страсти. Ива, этот её красавец явились. Ты зачем вместе с паспортами карточки банковские забрал?

И тут меня перекосило. Я больше ни о чём думать не мог.

– Не брал я никаких карточек. Только документы. Не дай ей уйти, ладно? Репин пусть провалится хоть сквозь землю, а Иву задержи, пожалуйста. И ничего не говори, ладно?

– Да я и так тут… партизан на двух стульях. – Женя говорит еле слышно. – Мне скоро «Оскара» дадут за лучшую второстепенную роль. Бросай всё и дуй сюда.

И я полетел. Гнал так, что самому стало страшно. К счастью, трасса хорошая, машин мало. Это напоминало на выпадение из реальности, когда ты становишься частью автомобиля и поступаешь, как робот, лишь бы достичь определённой цели. Сейчас мне хотелось щёлкнуть пальцами и перенестись за город. В дом, куда вернулась Ива Кудрявцева. Но приходилось ехать, вписываться в повороты и поглядывать на часы. Я боялся опоздать.

Ива

– Послушай, Ива, – горячее дыхание обожигает ухо и я невольно переступаю с ноги на ногу, теряя равновесие. Руки Ника подхватывают меня, не давая упасть. – Прошу, выслушай меня. Очень прошу. Пожалуйста.