Украду твою жизнь

– Я невеста Якуба Ямадаева, – откуда-то нахожу в себе дерзость вырвать подбородок из его паучьих лапок и взглянуть на мужчину уже не растерянно, а зло.

Может это и не совсем правда. Пусть в моих словах больше лжи, но не думаю, что моё похищение одобрено Ямадаевым.

И в ту же секунду в голову влетает иная мысль. Опасная. Страшная. А вдруг Якубу всё равно? Вчерашняя переписка может ничего не значить. Возможно, он даже не желает мне ничего хорошего, а даже наоборот, хотел бы наказать меня. А тут судьба сама ему благоволит.

Мужчину будто веселит моё поведение. Его брови приподнимаются, на блестящей от пота физиономии расползается очередная улыбочка. Так и хочется опустить ботинок на его лицо и затушить её, как сигарету. И только блеск на его лбу говорит мне о том, что он возможно не такой радостный, каким желает казаться.

– Невеста ли? – отходит от меня и берёт какой-то конверт со стола, после чего бросает его содержимое на пол передо мной, – ох уж эти современные свободные отношения.

Мой глаза стекленеют. На фотографиях запечатлён Якуб с девушкой, обвивающей руками его шею. Медленно опускаю веки. Выдыхаю горячий воздух из лёгких. Кусаю с силой щеку с внутренней стороны, чтобы физическая боль развеяла душевную.

– Это ничего не значит, – каким-то чужим голосом вру. – Он всё равно найдёт меня.

Я не рассчитывала, что бросив меня, он продолжит хранить мне верность. Но видеть очевидное подтверждение обратного оказалось удивительно больно. Вот и достойное наказание мне за мою же глупость.

– Будем надеяться. Ведь от его выбора зависит твоя жизнь.

Похититель отдаёт приказ амбалам. И те поднимают меня на ноги и выпроваживают из кабинета. По узким корридорам, вниз по лестничным пролётам.

– Пожалуйста, мне нужно в туалет, – прошу краснея, ощущая, как мочевой пузырь давит на органы.

Видимо что-то человеческое в этих субъектах всё же осталось. Мне дали на пару минут уедениться в туалете. К сожалению, без окон. Но сделав то, зачем пришла, я включила воду и попыталась найти хоть что-то, что поможет сбежать. В одном из ящичков обнаружила пинцет и скоро затолкала его в задний карман брюк. Понятия не имя, чем он может мне помочь.

Когда же меня закинули в холодный погреб, расположенный глубоко под землей с единственной лампочкой, до меня дошло, что пинцет мне тут не поможет. Помещение оказалось просторным, но возможно при проектировании была допущена ошибка. И со стен капала влага. Я испуганно смотрелась по тёмным углам опасаясь какой-нибудь живности. Места, куда можно было сесть здесь не было. Тёмный сырой пол вовсе не располагал к тому чтобы на него опуститься.

Попытки открыть дверь изнутри ни к чему, кроме новых синяков, не привели.

Холод буквально пробирал до костей не давая возможность хотя бы капельку расслабиться. Я маялась, ходила из угла в угол, кусая до крови губы и пытаясь понять, как скоро меня найдут. А ведь, как и в прошлый раз, может минуть несколько дней прежде, чем примутся за мои поиски. Ох…

Сотовый забрали, а наручные часы я давно не носила, и понятия не имела сколько прошло времени. Но это место явно не предназначено для долгого нахождения в плену. Писать по углам совсем не хотелось начинать.

Пока я рассматривала бутылки, начиная всерьез размышлять, что алкоголь обладает согревающим эффектом, в дверном замке начал проворачиваться ключ. Сердце ускорило ритм от страха. Я вдруг поняла, что предпочла остаться тут, нежели видеть вновь эту лоснящуюся рожу похитителя.

Но застыла, увидев, как в дверном проёме появляется знакомый силуэт. Якуба кидают в одну со мной «камеру» и тут же закрывают дверь. Он оказывается так же, как и я на коленях и некоторое время неподвижно сидит. А я рассматриваю его тёмную макушку не в силах поверить, что он смог так быстро сюда приехать.

– Якуб, – тихо произношу его имя, ощущая его сладость на языке. Понимая, насколько сильно мне не хватало произносить его вслух все это время. Звать его.

Мужчина медленно чуть поднимает голову, и на него падает свет от лампы. Я вскрикиваю, видя раны на его лице. Синяки и порезы. Сама не замечаю, как подбегаю к нему, ударяюсь коленями о деревянные половицы, и тяну дрожащие руки к нему.

– Что они с тобой сделали? – сдавлено спрашиваю, опасаясь прикоснуться и причинить боль. Я почти ощущаю её в нём, она разливается в моём теле горечью, сдавливая внутренности. По щекам текут слезы.

Якуб выдыхает, медленно и со стоном. Трогает свои рёбра, и я догадываюсь, что его сильно ударили и теперь ему трудно сделать вдох.

– Чем тебе помочь? – беспомощно спрашиваю.

Какое-то время он будто борется со собой, а я изучаю кровавые разводы на белой рубашке. Касаюсь его предплечья, ощущая тепло его кожи. Страх за себя уходит на задний план.

Глава 72

Мужчина мотает головой и вновь поднимает лицо, но на этот раз чтобы взглянуть на меня. Его глаза постепенно проясняются, а губы кривит сумасшедшая улыбка. Или это лишь игра моего воображения?

– Моя Китекет.