Украина между Россией и Западом: историко-публицистические очерки

Немного денег получаем от новостроек. Есть закон, согласно которому прежде чем затевать строительство на месте археологического памятника, застройщик обязан оплатить археологам исследование местности и публикацию материалов. Сегодня вот на Почтовой площади строительство развернулось, но строители неожиданно «сели» на роскошные кварталы древнего Подола разных периодов — от XVIII до ХІ века. Мы хотели провести их консервацию, создать музейную экспозицию, но оказалось, что это практически невозможно. Сейчас, насколько я знаю, эта строительная организация ушла оттуда, и что там дальше будет, трудно сказать.

— Руководство страны проявляет интерес к археологии?

— Последним, кто проявлял интерес, был Виктор Ющенко. Интересовался Трипольем, приезжал на раскопки трипольского поселения Тальенки, что на Черкасчине. Возил меня на Днепр и показывал трипольские погребения, которые оказались, правда, не трипольскими, а позднесредневековыми.

А вот кто действительно интересовался нашей работой, так это первый секретарь ЦК КП Украины Владимир Васильевич Щербицкий. Когда в 1972 году на Красной площади Подола мы открыли кварталы срубных построек Х-ХІ веков, Щербицкий вместе со всем политбюро приезжал осматривать эти раскопки. Затем он дважды знакомился с находками из скифских курганов юга Украины, которые накопал известный археолог Борис Мозолевский. Это только то, что вспоминается сразу.

Так что как бы сегодня ни охаивали прошлое и «проклятых коммунистов», но они были государственниками и понимали, что история — это то, на чем мы стоим. А в советское время у нас были деньги на тематические раскопки независимо от того, планируются там новостройки или нет. Когда мы хотели исследовать Новгород-Северское городище, в котором жил Игорь Святославич, у нас были средства на это. Сейчас их нет. Просить бессмысленно, да мы уже и не просим.

— Зато находятся деньги на переименование улиц. Например, улицу Жукова хотят переименовать в Кубанскую Украину. Исторические основания для такого переименования есть?

— Та же история, что с Воронежем. Когда Екатерина ІІ ликвидировала Запорожскую Сечь, она переселила запорожцев на Кубань, в пределы Российского государства. А мы теперь говорим, что это украинская земля. Но эта земля нас приютила! Так же как и Курская, Белгородская области, которые националисты считают нашими.

Несколько дней назад я был на Президиуме НАНУ, где обсуждался вопрос будущей переписи населения Украины. Смотрю — в одном из документов в одной графе написано: «украинцы», а дальше расшифровывается: гуцулы, лемки — этнографические группы. И вдруг среди них вижу: кубанцы. Но какие же они украинцы? Возможно, что-то и осталось у них украинское в менталитете, но никакого отношения к Украине они не имеют. На таком же основании можно включить в перепись канадских, аргентинских, американских украинцев.

Ген победы и ген пораженчества

— Почему же мы занимаемся мифологизацией вместо того, чтобы искать то, что нас объединяет? Россия консолидирует общество вокруг былого имперского величия, исторических побед. Украина же с первых лет независимости надела на себя терновый венец жертвы. Посмотришь на календарь государственных дат — там больше дней скорби и памяти жертв, чем торжеств по случаю побед. Сейчас уже говорят о том, что прошедшие десятилетия были годами советской оккупации, что вплоть до 1991 года украинцы были угнетаемой нацией, чуть ли не нацией рабов, и т. п. Есть ли перспектива у государства со столь пораженческой идеологией?

— Я не раз писал о том, что этот страдальческий образ Украины, над которой «не знущався тільки лінивий», — путь в никуда. Это навязывание психологической несостоятельности, неуверенности. Если вы постоянно утверждаете, что на протяжении всей истории не были способны что-либо сделать, то где гарантия, что завтра вы сможете это осуществить?