Украина — не Россия

Я, кстати, замечаю, встречаясь с государственными деятелями России, что не всем из них это легко понять, чувствуется скептицизм. Это естественно, мы ведь столько жили при порядках, когда церковное дело было частью «общепартийного дела», и не так легко осознать, что может быть иначе. С этой трудностью, я чувствую, как-то связана та ошибка многих православных иерархов в Украине, которую специалисты по церковным вопросам называют главной: осторожные или упрямые батюшки «запоздали» с признанием украинской независимости, не поддержав ее с самого первого дня. Конечно, им это было нелегко сделать. Они ведь дети церкви, для которой государство — русское, российское государство — всегда было высшей ценностью (одни считают, что за это ей положена вечная благодарность, другие скорбят по этому поводу, но сейчас разговор о другом), они принимали как должное, что церковное дело в России является частью общегосударственного дела. А тут повернулось так, что их церковное дело должно было стать, как они на свой лад поняли, частью общегосударственного дела в другой стране, в Украине! Ошибка понятная, но с украинской государственной точки зрения непростительная. Нехорошо, когда некоторые иерархи крупнейшей (и уже только поэтому глубоко мною уважаемой) церкви в Украине не скры-вают своего огорчения в связи с самим существованием этого государства.

В августе 2000 года Архиерейский собор Русской православной церкви рассматривал вопрос о предоставлении автономии Украинской православной церкви Московского патриархата, чтобы она стала автокефальной канонической, в отличие от «галичанской» — автокефальной, но неканонической, хоть к ней и благосклонен Константинополь. Это не было сделано. Церковная Москва продолжает надеяться на объединение всех украинских православных церквей в лоне единой церкви, каковой считается как раз та, об автономии которой я хлопотал. В свою очередь, сторонникам Киевского патриархата желательно, конечно, чтобы именно их церковь, с помощью государства, стала морем, в которое влились бы все православные реки Украины. Но ведь и каждая из этих рек хотела бы играть роль моря. Так что скорее всего им всем суждено слиться в новое море, образовать море, а не влиться в одну из рек, предварительно договорившись считать ее морем. Хотя процесс слияния будет трудным.

Уверен, зная моих читателей, что для многих из них будет новостью, если я скажу, что только с одной из наших православных церквей, с «московской», имеет дело Ватикан. Он ставит на одну доску «церковь Филарета» и «галичанскую» — то есть не признает обоих, а имеет дело с одной «московской», только с нею разрешает поддерживать отношения греко-католикам, подчиняющимся, напомню, Риму, поскольку пока только она, мол, является канонической. Уважение, которое тем самым демонстрирует католицизм к русскому православию, стремление всячески избегать трений, соперничества, уклоняться от всего, что могло бы вызвать нарекания и подозрения Москвы, показательны, я это лучше понял во время визита в Украину папы Иоанна Павла Второго.

Приходится, естественно, слышать (от москвичей главным образом), что Ватикан хочет победить «третий Рим», то есть Русское православие, своим миролюбием, убаюкать его своей кротостью… Ведь главное, в чем упрекает Русская православная церковь католиков — это прозелитизм, то есть вербовочная, пропагандистская деятельность, «переманивание» православных. Вот этим Ватикан, дескать, как раз избегает заниматься, считая, что нет нужды форсировать события, он рассчитывает, что православные сами постепенно уйдут из не желающей реформироваться, обновляться церкви, отсюда его кротость. Чем бы, однако, ни объяснялось миролюбие, тактичность, благожелательность в отношениях, будь то церковных или мирских, государственных, — это все-таки лучше, чем грубость и напор, во всяком случае, на мой вкус.

Крымский узел

Наши «новые времена» — это и конфликты в Крыму, напряжение вокруг Крыма.

В основе национально окрашенных конфликтов, как говорит конфликтология и наблюдения свидетелей, да отчасти и участников, есть, конечно, материальная заинтересованность, но не меньше, а часто и больше — предрассудков, обид, часто надуманных, мстительности. Сказывается неосведомленность или (и) невежество людей, легковерие в сочетании с богатым воображением.