Украина скаче. Том II

А теперь настроение матери начало меняться. Да и других матерей и отцов тоже: гробы с телами ребят приходили во все кварталы города, как Ивано-Франковска, так и Львова – цитадели бандеровщины. Родители не меняли своих взглядов относительно русских, их сердца не могли смириться с гибелью своих чад, и это способствовало еще большему патриотизму, оно было выше любви к своему кумиру Бандере и современным героям Музычко и Ярушу.

Второй сын Иванко, ему недавно исполнилось семнадцать, тоже рвался в бой, но мать сказала: только через мой труп.

Матери постепенно стали объединяться, они хорошо помнили свое участие в бессмысленных выступлениях против Януковича осенью прошлого года и, особенно в феврале 14-го. Теперь опыт пригодился. Где-то в подспудном сознании зародилось неприятие такой простой дешевой отправки на восточный фронт молодых ребят в качестве пушечного мяса.

Таких матерей набралось более пятисот, и они решили с плакатами выйти в город, пройтись по улицам и остановиться у военкомата, откуда был отправлен на фронт, недавно похороненный Дима. Откуда-то появилось телевидение, и эта запись была продемонстрирована по российскому спутнику на всю Европу.

Вальцманенко это нисколько не встревожило, он знал, что бандеровцы его лучшие друзья и нет ни одного народа, который бы испытывал такую лютую ненависть к своим братьям, как галичане. Он наоборот обрадовался, что женщины запада проявили активность.

Он тут же позвонил Бардаку за океан и ждал три часа, пока друг не окончит процедуры и не возьмет трубку. Наконец, счастье улыбнулось.

– Пан Вальцманенко, агент 006, я тебя слушаю, – произнес Бардак, зевая.

– Господин великий Бардак! Докладаю! Компания по новой мобилизации украинских богатырей идет успешно и уже завершается. Стало в строй полтора миллиона человек, надеюсь, России теперь дадим прикурить. Но, представляете: женщины активизировались. Даже демонстрации устраивают: почему, дескать, не призываете в ряды вооруженных сил молодежь с возраста 16 лет и старше 80. Почему не призываете женщин? Мы тоже хотим отомстить террористам-москалям. Моя душа наполнилась радостью. Я даже не спал всю эту ночь. И все же, господин великий Бардак, окончательно победить москалей мы сможем только с помощью Америки. Возьмите нас под свое крылышко, сделайте нас союзником США, чтоб москали не могли на нас кидать бомбы или сбивать чужие самолеты. Нам еще Крым надо отвоевать. Как только вы нас присоедините к себе, наши доблестные войска тут же пойдут на Крым. Там уже отстроена ваша вилла. Флот мы выгоним и запустим американский. Господин великий Бардак! Вы меня слышите, господин великий Бардак! Это я, Вальцманенко, ваш агент 006 с 2001 года.

Но, очевидно, буря над океаном помешала дальнейшему общению, имеющему огромное значение для истории Украины.

А протесты на западе Украины набирали силу. В этих протестах стали принимать участие не только матери, но и отцы, пока и они не понадобились в качестве пушечного мяса.

Руководство отдельных военкоматов пошло на хитрость: подгонялись автобусы, грузовые машины, крытые брезентом, микроавтобусы, призывников запихивали почти насильно, а матери брались за руки и преграждали дорогу. Ругань, мат, крики, слезы. Если это не помогало, матери ложились на асфальт. И если водители не сумели пойти на хитрость, свернуть в переулок и обойти протестующих, то акция срывалась. Военкомы уходили, садились в свои кресла, обхватывали голову руками и плакали, словно только что потеряли дивизию в бою с неприятелем.

Но напрасно военкомы так переживали. Раз Вальцманенко доложил великому Бардаку, что компания по привлечению новых военнослужащих для антитеррористической операции прошла успешно, значит, она так и считалась – успешной. А то, что отдельные несознательные призывники умудрились не встать в число передовых и миновать призыв, ничего страшного, они будут призваны в следующий призыв, который уже начал разрабатываться. В этой кампании предусмотрено привлекать и женщин для борьбы с терроризмом, а также увеличить призывной возраст до ста лет. Эти люди пойдут с палочками в руках, как немецкие бюргеры перед падением Берлина.

Пока кампания по новому призыву в доблестные вооруженные силы не срабатывала, а звонки с фронта иногда повторялись, и это было гораздо лучше гроба с телом сына, матери продавали все, что могли до последней кофты, пользуясь летней жарой, и уезжали на далекий Юго-восток забирать свое чадо.

– Мама, приезжай, забери меня отсюда. Я в плену. Говорят, что я – пацан и одного не отпустят: заблужусь. Приезжай, забери. Я больше никогда не поеду на хронт. Номер телефона у тебя есть. Позвонишь. Адрес давать не имею права.

Это звонил Миша или по-украински Михайло.

Мама Юся, львовянка, собралась в путь, напутствуемая другими матерями.