Украинская каб(б)ала

Акварели также удались, правда, все они имеют ракурс из окна нашей обители. На одной я изобразил старушек, с которыми давеча встречался на лавочке у подьезда. Вышли они симпатичными, я бы сказал, благостными. Нутро их передать акварельными красками невозможно, тут надо бы писать маслом. Впрочем, для первого раза сгодится. Также я изобразил дворника Митьку, изнывающего от жажды. Хорошо получились вороны, следящие за работой дворника. Так и ждут, когда он пойдет пить пиво, освободив им место пиршества. Центром третьей работы стала наша соседка Любаша. Черты пришлось немного исказить, дабы Семка не заподозрил неладное, однако девица вышла смачная, особенно вырез на платье, из которого рвется к солнышку вся полнота женских чувств. Не подарить ли сию работу изображенному предмету в благодарность за дружеское участие в нашей судьбе? Опасаюсь, как бы она не восприняла сей шаг за необходимость выручить еще раз, что было бы весьма обременительно. Впрочем, отнесу акварели на Андреевский спуск, а там видно будет. С Семкиным портретом тоже неясно. Хотел подарить его оригиналу, как залог нашей дружбы, но он стал отнекиваться, мол, на границе таможня картину не пропустит, учинит скандал, а затем посоветовал отнести картину в музей. Однако я сомневаюсь, что в украинском музее выставят «Каббалиста». Чего доброго, прибежит поп из Лавры, с которым мы давеча подрались, и начнет вопить об осквернении православия.

Далее писать прекращаю, спешу к мольберту. Как вещал капитан Косарев, «труба зовет»! Но сперва отмечу, что Семка с подозрением смотрит на мою живопись. У евреев нельзя изображать людей, им это запрещает Талмуд. Странные, однако, у них правила, если не сказать покрепче. И после этого они считают себя культурной нацией!

90

Письмо Двойры Либерман своему сыну, Семену Либерману

1 мая 2014 года

Дорогой Сема!

Я сегодня чуть не упала, когда к нашему дому подъехала большая черная машина с цветным флажком. Оказывается, это приехало посольство Люксембурга и привезло твое письмо. Посол сказал, что они переживают из-за опасности, которая тебе угрожает, и поэтому решили переправить письмо специальной почтой, то есть по воздуху. Сыночек, про какую опасность они говорят? Немедленно напиши и ничего не скрывай!

Пока я пишу ответ, посол на кухне пьет кофе. Я хотела его пригласить в гостиную, показать твои похвальные грамоты и значки, но твоя дорогая супруга затеяла генеральную уборку и в доме такой кавардак, что не только иностранцу, но даже своим невозможно смотреть на это. Иностранец очень милый и интеллигентный человек, он поцеловал мне руку и сказал, чтобы я не волновалась, он подождет сколько надо, ибо дело демократии в Украине важнее его личных неудобств. Не знаю, что у вас происходит, если тобой занимаются посольства, но надеюсь, что, кроме своего Шевченко, ты не успел сделать украинскому правительству ничего плохого. Прошу тебя, не трогай их и вообще заканчивай улучшать жизнь других народов. Нам это всегда вылазило боком.

С журналистами я больше не общаюсь. Сказала, что ты через месяц приедешь и сам будешь с ними разговаривать. Две газеты на первых страницах ежедневно дают сообщения о тебе. Одна пишет, что «до приезда гения еврейского народа Либермана осталось двадцать шесть дней», а другая тоже считает дни, но уже обзывает тебя предателем. Когда ты вернешься, мы подадим на них в суд. Я уже нашла адвоката. Таня посоветовала Гринберга. Это не адвокат, а тигр и лев в одном лице! Считай, что решение суда у нас в кармане!

Заканчиваю, потому что посол нервничает и поглядывает на часы. Напиши Тане, что уборку в доме надо делать, не когда к тебе приезжают высокопоставленные господа, а в другое время. Мне это досадно, потому что я хотела с ним поговорить про Нобелевскую премию, что надо делать, чтобы ее получить, кому писать, где искать протекцию и т. д. Поговорю на улице, возле машины.

Ну, все. Про кастрюльку больше не напоминаю.

Целую, твоя мама

91

Дневник Т. Г. Шевченко

2 мая 2014 г.

Черт его знает, как не везет мне в этом Киеве! Заколдовал кто-то мать городов русских, или некто всесильный и невидимый продолжает строить козни, наполняя чашу страданий, которую никак не могу испить до конца! Итак, сегодня выдался чудный день. Я особенно люблю сию пору года, когда прохладный воздух, еще не прогретый лучами солнца, необыкновенно бодрит члены. Наблюдательные люди утверждают, что весна омолаживает не только душу, и я решительно согласен с ними.