Украинские мотивы

На следующий день я познакомился с Романом Лубкивским, коренным жителем Львова. Своим неукротимым темпераментом он одновременно и поражает, и будоражит, и восхищает.

По пути в научно-исследовательский институт полиграфической промышленности Роман рассказывает мне об истории книгопечатания во Львове. Она связана прежде всего с именем человека, который родился в начале XVI века предположительно в Москве, — с Иваном Федоровым.

Этот «русский Гутенберг» в 50-х годах XVI века работал в так называемой анонимной типографии в Москве. Но из-за преследования церковной верхушки в 1566 году ему пришлось покинуть Русское государство и переехать в Литву.

В маленьком городе Заблудове Иван Федоров в лице гетмана Ходкевича нашел мецената, который помог ему основать типографию и напечатать несколько книг.

— Но вскоре гетман прекратил свою просветительскую деятельность и повелел печатнику заняться сельским хозяйством, — говорит Роман и улыбается, приглаживая густые, зачесанные назад волосы. — Федоров резко возразил, что ему не пристало-де пахать да сеять, «…вместо плуга, — сказал печатник, — я владею искусством ручного дела и вместо хлеба должен рассевать семена духовныя по вселенной…» Очевидно, Федоров был одержим идеей своей высокой просветительской миссии и считал, что все свои силы должен отдать благородному делу книгопечатания.

Об этом же говорит и директор НИИ полиграфической промышленности, показывая нам свой институт:

— Федоров порядком натерпелся от гетмана Ходкевича и других меценатов. Он покинул Заблудов, мечтая о собственной типографии, независимой от воли магнатов, и прибыл в наш город, бывший тогда одним из наиболее значительных экономических и культурных центров Восточной Европы.

Директор то и дело посматривает испытующе на меня, предподнося мне сюрприз за сюрпризом во время осмотра института. Он знает, что я — не специалист и воспринимаю, может быть, лишь сотую часть той технической информации, которую мне сообщают в различных отделах. Я тактично перевожу беседу на другую тему, расспрашивая про неутомимого первопечатника Ивана Федорова. Ему и во сне не снились все эти суперсовременные полиграфические процессы и проекты новейших машин.

Я узнаю, что Федоров, несмотря на благоприятную обстановку, недолго оставался во Львове и вскоре уехал в Острог, где в то время обосновались многие талантливые писатели и ученые. Там Федоров напечатал знаменитую Острожскую библию. Вернувшись в 1582 году во Львов, он вновь попытался открыть собственную типографию. Но необходимых средств ему собрать не удалось, и Федоров, чтобы добыть деньги, делает ряд изобретений.

Этот одаренный человек создает конструкцию машины для отливки орудий и в 1583 году предлагает приобрести ее чертежи курфюрсту саксонскому. Однако вскоре после отправки письма курфюрсту Иван Федоров скончался.

Мы продолжаем экскурсию по институту. В нем созданы материалы, разработаны технология и оборудование для изготовления современных фотополимерных печатных форм, применение которых позволяет повысить производительность печатных машин, улучшить качество печати, уменьшить вредные побочные эффекты и создать условия для широкого внедрения фотонабора.

Мы еще долго беседовали с директором о работе НИИ, о планах на будущее. Он высоко отозвался о сотрудничестве с коллегами из Германской Демократической Республики, с которыми работники института поддерживают тесные связи.

На следующий день мы покидаем Львов. О том, что мы едем в нефтедобывающий район, я догадался бы и без указателя на обочине с надписью «Дрогобыч». Мы встречаем гораздо более внушительные «указатели»-буровые вышки, символы нефтяного богатства, найденного в этих краях.

— Нефть здесь добывают издавна. В старину ее вычерпывали ведрами из колодцев и вывозили в бочках на телегах, — рассказывает Роман Лубкивский.

— Об этом я читал в произведениях Ивана Франко, который жил и работал на Львовщине. Он очень образно описал, как тогда извлекали нефть, — говорю я.

— О, Иван Франко! — В голосе Романа звучит неподдельный восторг. — О нем тут вспоминаешь на каждом шагу. Сколько же этот человек сделал-уму непостижимо! Его творчество до сих пор не исследовано до конца. Я обожаю Франко. Им восхищался и ваш поэт Эрих Вайнерт. — Роман кладет мне на плечо свою крепкую ладонь. — Знаете, что Франко говорил о творчестве? Он говорил, что только упорный творческий труд прибавляет силы, только творчество преобразует Вселенную, только в творчестве и для творчества стоит жить. Этому правилу он следовал всегда, с самой юности!

Да, лишь творчество преображает мир… Я в этом убеждаюсь еще раз, когда беседую с жителями Дрогобыча Орестом и Виталием. Они рассказывают мне о своем предприятии. Оба работают токарями в механическом цехе долотного завода, продукция которого используется на всех нефте — и газопромыслах Советского Союза.

В начале нашей беседы Орест и Виталий излишне смущаются. Но постепенно привыкают ко мне. Их речь течет быстро, живо.