Украинские рассказы

Подполковник запаса Виктор Корниленко Володю узнал. Это сейчас, в 50 лет, часто забывалось, что было месяц назад, а события юности помнилась выпукло и отчетливо. Да и как забыть Володьку, с которым два года спали на соседних койках в Харьковском военном авиационном училище, впервые напились, вместе сидели на губе, а главное, ощутили неуклонное притяжение неба. Они даже поженились почти одновременно сразу после выпуска и были свидетелями на свадьбах друг у друга.

Правда, потом не виделись больше 10 лет, но такова доля профессиональных военных: Семашко отправили за 6 тысяч километров в Хабаровский край, а Корниленко поближе – под Ивано-Франковск на Западной Украине. А ведь все могло случиться и наоборот, распредели их иначе.

В следующий раз им довелось свидится лишь в Москве, где оба обучались в Военной академии. Форма была похожа, хотя они уже и служили разным странам. Тогда на Украине проводилась военная реформа, и ходили слухи о возврате к званиям, принятым до революции. Семашко это веселило неимоверно, и он называл Виктора то господин хорунжий, то пан атаман.

Были они тогда в лучшем для мужиков возрасте, здоровья хватало и на пьянство, и на женщин, и на учебу, приобретенная же с годами мудрость позволяла не влипать в ненужные истории. Академию оба окончили на отлично, Семашко как всегда был первым в теории, а Корниленко получил высшие баллы по практике.

Но Москва была дорога Виктору другим. Именно здесь он встретил мать своего единственного сына. Уже ближе к концу обучения все тот же неугомонный Володька повел его к недавним выпускницам МАИ, и на какое-то время Виктору показалось, что он встретил свою судьбу в лице улыбчивой рыжеволосой Майи. Показалось. Две недели длился их роман, потом она узнала про жену Виктора и не смогла простить обмана.

Через год Виктор узнал от общих знакомых, что Майя уехала куда-то под Петербург и там родила очаровательного белобрысого малыша, зарегистрированного в ЗАГСе как Игорь Викторович. В другое время Виктор плюнул бы на все и поехал в Петербург, благо с женой они тогда уже жили отдельно, но в тот момент тяжело болела мать, да и точного адреса Майи никто не знал. Главным же препятствием была гордость, хотя по истечению лет Виктор назвал бы это упрямством или даже твердолобостью.

Корниленко, в отличии от Семашко, не должен быть летать не только сегодня, но и вообще уже никогда. 4 года назад он уволился в запас, возраст позволял, да и здоровье для летной работы уже не годилось, сидеть же на земле, перебирать бумажки и смотреть, как летают другие, он не хотел. Пенсия военного летчика безбедно жить не позволяла, да и бездельничать в 50 лет было стыдно. Помогли сослуживцы, в садовом кооперативе под Киевом нужен был председатель и Виктор подошел. Работа ему понравилось, бумаг было немного, а вот руками приходилось работать часто: подправить колодец, покрасить забор, почистить засорившуюся канаву. Корниленко вырос в крестьянской семье, и всю жизнь, пусть и неосознанно, скучал по такой немудренной физической работе и своему хозяйству.

Прийти уставшим вечером домой, затопить печку, налить заслуженные 50 грамм абрикосовой наливки, выпить, с аппетитом съесть и первое и второе, а потом не спеша попивать стакан за стаканом чай и вполуха слушать что-то бубнящий телевизор. Что может быть лучше? Четыре года пролетели незаметно.

В конце февраля, когда Виктор с удовольствием обдумывал план работ на весну и лето, на Украину пришла беда. Корниленко собрался одним днем и поехал в часть, где последние 5 лет служил замом комполка по летной работе. Из его учеников, которых он лично «ставил на крыло», большая часть погибла в первую неделю боев. Никому из них не было больше 30. Дети. В их возрасте он только начал что-то понимать в жизни.

За неделю Корниленко со старым своим начмехом починили списанный СУ-24, и сегодня был его второй вылет после долгого перерыва. Полоса была в выбоинах, чтобы взлететь пришлось постараться. Ракет не было, из вооружения лишь скорострельная 20 мм пушка с неполным боекомплектом.

И вот теперь Володька на прицеле. Можно предупредить, чтобы прыгал, но не послушает, всегда был гордый. Да и не будет настоящий летчик прыгать в такой ситуации.

Надо было решаться, на панели замигали предупредительные сигналы о взлетевших по его душу перехватчиках. Виктор откинул предохранитель и нажал на гашетку.

Убийца

Стук в дверь раздался уже в сумерках, когда Ильинишна натаскала дров и заперла на крепкий засов тяжелую, слегка покосившуюся дверь в избу. С минуту она надеялась, что показалось, но нет, стук повторился. Утешало лишь то, что стучали деликатно, люди с оружием обычно не стесняются, бьют по двери сапогами или прикладами.

Ильинична вздохнула, взяла с лавки топор и, шаркая ногами в поношенных валенках по вытертым половицам, потихоньку побрела к двери

– Кого там, на ночь глядя, принесло?

– Мне только спросить – донесся из-за двери женский голос

– Так спрашивай, только громче говори, слышу я плохо

– Откройте, пожалуйста. Я человека ищу. Посмотрите фотографию, покажу и сразу уйду