Украинские рассказы

Был у них сын – Василий. Военным, как отец, становиться категорически не хотел, но когда пришло время, от срочной службы уклоняться посчитал неправильным, хотя, используя связи отца сделать это было несложно. Кто же знал, что скоро случится Чеченская война. Корил ли себя Верещагин, что отпустил сына служить? Нет. Нельзя отнимать у мужчин право решать, как ему жить и уж тем более, как умирать.

Как назло, в то время Верещагин был в командировке в заштатном гарнизоне на Дальнем Востоке и связи с внешним миром почти не имел. Дело было в середине 90-х, когда и мобильная связь была лишь в крупных городах, а про Интернет никто и не слыхивал. Будь у него информация, один звонок спас бы его сына, даже лететь никуда не пришлось бы.

А лететь пришлось. В день возвращения в Москву из командировки позвонил приятель-генерал, которого он знал ещё майором и сказал лишь: «Прилетай. Борт 2351, вылет в 17-40 с Чкаловского».

Сына Верещагин нашел и привез. Чтобы доставить запаянный цинковый гроб военным самолетом на Чкаловский аэродром под Москвой в обход официальных каналов пришлось задействовать почти все связи. Но тело сына он доставил, жаль, что не целиком. Была в то время у чеченских боевиков дурная привычка – отрезать головы. Лишь через некоторое время они осознали, что освобождение пленных за хороший выкуп может быть неплохим бизнесом, но для большинства мальчишек было слишком поздно.

Иван Андреевич считал, что ему повезло, он смог опознать Василия по двум родинкам чуть выше поясницы. Многим матерям и тел не досталось. Хотя неизвестно, что лучше, жить надеждой или опознавать своего сына в обугленном куске мяса, который достали из сожженного БТРа.

Дверь была закрыта и телевизор в гостиной включен. Несмотря на это Иван Андреевич слышал, как изредка Галина Андреевна подходит к двери и прислушивается. Переживает. Коньяк был выпит уже наполовину, но опьянение не наступало, лишь слегка зашумело в ушах, да к желудку подкатила теплая волна спиртного.

– Заходи уж – услышав шаги жены в очередной раз, крикнул Верещагин через закрытую дверь

– Рассказывай уж, что натворил. Опять отпустил, кого не следовало? Доиграешься!

– Да, Галь, доигрался. Хотя никого и не отпускал.

– Не тяни, рассказывай, что натворил. В молодости ты посмелей был.

– Дурачком был. Ладно, слушай – от жены Верещагин почти ничего не скрывал и ни разу об этом не пожалел – в Украину послали Чеченский полк, вояки хорошие, но за ними глаз да глаз, и моя группа за ними приглядывать должна. Те нам каждые два часа докладывают, где сейчас и куда направляются. Ты Сашку Семченко помнишь?

– Ну да, хохол такой белобрысый. Все на гитаре играл, да абрикосовкой тебя поил.

– Лысый давно, ну да не важно. Я ему координаты слил, и чехов Градом накрыли. Считай, четверть положили, на переформирование их отправили.

– Это из-за Васи ты так?

– Нет. За 20 лет остыл. Раньше тебе не говорил, а сейчас чего скрывать. Первые несколько лет специально командировки в Грозный выпрашивал, надеялся отыскать этих уродов. Но там все так перемешалось во время войны, не найти. Да и если честно, мы там тоже немало начудили

– Тогда зачем?

– Помнишь, мы в 94-ом под Севастополь по путевке ездили и к Сашке в Харьков заезжали?

– Помню, слава Богу

– Много ты там украинской речи слышала?

– Да вообще не слышала

– Чехи прирожденные бойцы, но слишком кровь любят. А уж кто раз в людей стрелял, тот границ не ведает, поверь. Да и те из них, кто постарше помнят, что мы в Чечне творили. Вот и представь, что будет в мирном городе, когда они русскую речь услышат. Жертв много будет, и по большей части среди гражданских.

– И что теперь с тобой будет? Может, обойдется?

– Нет, мать. Точное место, куда будут чехи выдвигаться, знали только трое. Все серьезно и домашним арестом на время расследования не отделаемся. Думаю, всех нас поселят на территории части, есть там у нас гостиница строго режима. Так что если домой не приду, не нервничай

– Да как не нервничать, Ваня. А может, на кого другого подумают?

– Тогда признаюсь. Единственно, могут решить, что случайное совпадение, но это вряд ли

– Эх, Ваня, Ваня. Что же ты наделал. 60 лет, а все в благородного играешь

– Прости, мать. Неудачно ты замуж вышла

– Дурак. Опять бы вышла и не задумалась.

На следующее утро сразу за проходной к полковнику Верещагину подошли два малозаметных господина с невыразительными лицами и настойчиво попросили пройти с собой. А он почему-то в этот момент думал лишь о том, что так и не съездил в этом году на могилу сына.

Волонтер

Попался в плен Мишка глупо. Подполковник послал прикупить еды, ну и водки, конечно, как без неё родимой на войне, в захваченный в самом начале марта городишко у границы с Белоруссией. Еще не помешало бы прикупить теплых вещей, но это уж как повезет. Когда началась войны, все считали, что всё закончиться через неделю, максимум две. Но прошло уже три, конца этой беде не предвиделось, а март выдался как назло холодным.