Украинский национализм: только для людей

«Хлопці! Слава! Бий голоту, підлу сталінську сволоту…»[48] — пели бандеровцы в 1945 году. Голота, как мы знаем, в переводе с украинского языка означает бедняков, бедный люд. Т. е. уже тогда бедняки были вторым сортом для рядовых солдат УПА (Они герои, а вы все быдло), в то самое время, когда бандеровцы якобы воевали за украинский народ, большей частью состоявшего из бедного населения сел.

В этой связи, давайте обратим внимание на то, что в большинстве мировых традиционных культур именно бедность часто ассоциировалась с моралью и аскетизмом. Скромность и бедность, как помним, поощряли мировые религии. «Бедные, как церковные мыши» — гласит народная пословица. Скромность и неприхотливость в быту была свойственна многим великим философам, самому Христу.[49] Национальный английский герой Робин Гуд, как помним, грабил богатых и кормил бедных. «Кто без страха и упрека — тот всегда не при деньгах» — пел Владимир Высоцкий. «Кто честной бедности своей стыдится и все прочее, тот самый жалкий из людей, трусливый раб и прочее» — писал выдающийся поэт Байрон. Об этом можно говорить бесконечно. «Кровавые большевики» как помним создавали комбеды — комитеты бедняков, для защиты наиболее экономически слабых слоев общества. «Нронародные» националисты любят позиционировать себя как великих защитников народных низов. Но за язык никто не тянул тех, кто презирает «гречкосеев».

Вначале националисты нивелируют значение науки и здравого смысла. Затем выстраивают собственную этическую систему. Игнорируя общечеловеческие нормы морали и нравственности, двуногие соотносят мораль с абстракциями, среди которых огромное значение имеет нация. «Нация — превыше всего!» и так далее. Как видим эта самая «нация» многократно декларируется в «заповедях» и других произведениях. Пользуясь этой некой «высшей ценностью», можно оправдать любое преступление.

В одной из работ Д. Донцова можно прочитать следующее: «Це вічне араціональне право нації до життя ставляється там понад усе дочасне, феноменальне, «схотиме», раціональне: понад життя даної одиниці, понад кров і смерть тисячів, понад добробут даної генерації, понад абстрактно розумові калькуляції, понад «загальнолюдську» етику, понад викомбіновані відірвано поняття добра і зла».[50]

Далее, мы берем это несуществующее право нации на жизнь и ставим его превыше всего. Превыше всего того, что методично перечисляет Донцов, в том числе, любого количества человеческих жизней. Гуманизм, которые националисты называют «гуманитаризмом», считается у них крайне вредным человеческим свойством. Здесь Донцов снова выбирает себе в качестве оппонента известного социалиста и поэта Ивана Франка (свойство мелких кичливых собачек гавкать на нормальных собак, свойственно и таким двуногим животным как украинские националисты). «Милосердними треба нам буть за для всього живого, — пише Франко — бо життя це клейнод, хиба ж є що вище від нього»? Для великих рас є щось, що є вище за життя одиниць. І для цього «Щось» готові вони жертвувати навіть життям одиниць. Для українського провансальства, просякнутого наскрізь дрібно-міщанським ідеалами звироднілого гуманітаризму, навпаки, життя одиниць було найвищим «клейнодом», що стояло над усякими «метафізичними» вартостями…».[51]

Вспоминается в данном случае, детская компьютерная игра, в которой вождь зеленых монстров орков, требовал от своих воинов быть смелыми и великодушными. Конечно, двуногие не в состоянии понять логику ни орков, ни уж тем более их замаскированного наймита Франка, но тем не менее. Многие современные украинские националисты являются адептами неоязыческих культов. Ирландская сага «Мудрость Кормака» написанная о языческих воинах раннего средневековья рассказывает, как умирающий вождь наставлял своего потомка: «Будь тверд с сильным, и великодушен со слабым»[52]. Какой глупый белый вождь! Ему было доблестнее драться с сильным. Странный, ей-богу…