Читаем Украинский национализм: только для людей полностью

«Некоторые люди, — говорит он, — утверждают, что власть господина противна природе; по их мнению, если один человек — раб, а другой — свободный, то это происходит только благодаря установлению закона, по природе же между ними нет никакой разницы, и рабство является результатом не справедливости, а насилия». Аристотель не разделяет этого взгляда… Он охотно признает, что некоторые люди впали в рабство только благодаря случайности (таковыми очень часто были военнопленные), но полагает вместе с тем, что многие созданы быть рабами и в этом — их истинное назначение. Всякое человеческое существо устроено, по его словам, таким образом, что душа повелевает, а тело повинуется; так и человек: «если он стоит ниже себе подобных в такой степени, как тело ниже души или животное ниже человека, то он является рабом по природе, и для него же лучше быть в рабстве. Подобными людьми являются все те, кого судьба обрекла добывать себе средства пропитания при помощи своих физических сил и кто не имеет никакой возможности заниматься чем-нибудь лучшим»[79].

В сходном духе высказывался Платон. Он развил эту идею еще дальше и предложил разделить все общество на три сословия по степени способности людей. Каждое сословие занимается только своим делом, и выходцы из низшего сословия могут попадать в высшее только в виде исключения.

«В диалоге "Государство" идеальный государственный строй Платон рассматривал по аналогии с космосом и человеческой душой. Подобно тому как в душе человека есть три начала, так и в государстве должны быть три сословия. Разумному началу души в идеальном государстве соответствуют правители-философы, яростному началу — воины, вожделеющему — земледельцы и ремесленники (низшее сословие). Сословное деление общества Платон объявил условием прочности государства как совместного поселения граждан. Самовольный переход из низшего сословия в сословие стражей или философов недопустим и является величайшим преступлением, ибо каждый человек должен заниматься тем делом, к которому он предназначен от природы. "Заниматься своим делом и не вмешиваться в чужие — это и есть справедливость". Платоновское определение справедливости было призвано оправдать общественное неравенство, деление людей на высших и низших от рождения»[80].

После этого не стоит удивляться, что свободовец Ильенко предлагает организовать сословную иерархию людей по древнеиндийскому образцу:

«Побудова соціального порядку, який би грунтувався на арійських принципах суспільного устрою, тобто поділу нації не на ворогуючі класи, а на суспільно-корисні верстви: продуцентів духовних цінностей (брахманів), управлінців та військових, державних службовців (кшатріїв) та продуцентів матеріальних цінностей (вайш’їв). Кожна з цих верств (належність до яких залежала б від особистих схильностей людини) виконувала б свою, не менш важливу ніж в інших, функцію».

Это называется приехали…

Сам Ильенко по роду занятий кинорежиссер, так что губа у него не дура. Себе в обществе будущего он, по-видимому, зарезервировал место брахмана.

Быть кшатрием хорошо.

А брахманом лучше!

Я бы в брахманы пошел -

Пусть меня научат!

Попытки приложить «арийские принципы общественного устройства» или платоновскую утопию, изложенную в «Государстве», к современному обществу можно высмеивать до  бесконечности. Общество за последние две с половиной тысячи лет бесконечно усложнилось. Как можно загнать в три сословия все богатство современных профессий и занятий? Куда отнести тех же инженеров и физиков? Они не производят ни материальные, ни духовные ценности. Да и вообще, заглядывал ли Ильенко хоть раз в современные классификаторы профессий? Это ж каким идиотом надо быть?…

Он и сам чувствует, что в его рассуждениях что-то не так. Вопреки древним арийцам, у которых социальный статус нельзя было выбрать, и он наследовался, Ильенко что-то там говорит другое. У него социальная принадлежность оказывается в зависимости от индивидуальных природных наклонностей. Это ж надо, какой вопиющий разрыв с арийской традицией.

Идеи равенства людей прочно утвердились в современном общественном сознании, поэтому призывы социал-националистов отказаться от них и вернуться к далекому прошлому вызывают только смех. Но сколько бы мы не смеялись над их глупостью, нельзя забывать, что они подняли серьезную проблему. Их рассуждения, это реакция на проблему, в которой путается современная демократия.

Проблема в том, что демократия прикладывает одинаковую мерку к неодинаковым людям. Мы все равны в правах, но при этом не одинаковы. Применение к разным людям одинаковых шаблонов объективно ставит их в неравное положение. Возникает ощущение лицемерия демократии: на словах говорит о равенстве, а на деле равенство нарушает. Социал-националисты предлагают простое решение — отменить равенство в правах. Они за других решат, кто какой участи достоин, выстроят всех по ранжиру и будут требовать, чтобы каждый сидел на своей ступеньке и не рыпался. Тем самым они отбрасывают не только принцип равенства, но и свободу выбора жизненного пути.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
1968 (май 2008)
1968 (май 2008)

Содержание:НАСУЩНОЕ Драмы Лирика Анекдоты БЫЛОЕ Революция номер девять С места событий Ефим Зозуля - Сатириконцы Небесный ювелир ДУМЫ Мария Пахмутова, Василий Жарков - Год смерти Гагарина Михаил Харитонов - Не досталось им даже по пуле Борис Кагарлицкий - Два мира в зеркале 1968 года Дмитрий Ольшанский - Движуха Мариэтта Чудакова - Русским языком вам говорят! (Часть четвертая) ОБРАЗЫ Евгения Пищикова - Мы проиграли, сестра! Дмитрий Быков - Четыре урока оттепели Дмитрий Данилов - Кришна на окраине Аркадий Ипполитов - Гимн Свободе, ведущей народ ЛИЦА Олег Кашин - Хроника утекших событий ГРАЖДАНСТВО Евгения Долгинова - Гибель гидролиза Павел Пряников - В песок и опилки ВОИНСТВО Александр Храмчихин - Вторая индокитайская ХУДОЖЕСТВО Денис Горелов - Сползает по крыше старик Козлодоев Максим Семеляк - Лео, мой Лео ПАЛОМНИЧЕСТВО Карен Газарян - Где утомленному есть буйству уголок

авторов Коллектив , Журнал «Русская жизнь»

Публицистика / Документальное
Россия между революцией и контрреволюцией. Холодный восточный ветер 4
Россия между революцией и контрреволюцией. Холодный восточный ветер 4

Четвертое, расширенное и дополненное издание культовой книги выдающегося русского историка Андрея Фурсова — взгляд на Россию сквозь призму тех катаклизмов 2020–2021 годов, что происходит в мире, и, в то же время — русский взгляд на мир. «Холодный восточный ветер» — это символ здоровой силы, необходимой для уничтожения грязи и гнили, скопившейся, как в мире, так и в России и в мире за последние годы. Нет никаких сомнений, что этот ветер может придти только с Востока — больше ему взяться неоткуда.Нарастающие массовые протесты на постсоветском пространстве — от Хабаровска до Беларуси, обусловленные экономическими, социо-демографическими, культурно-психологическими и иными факторами, требуют серьёзной модификации алгоритма поведения властных элит. Новая эпоха потребует новую элиту — не факт, что она будет лучше; факт, однако, в том, что постсоветика своё отработала. Сможет ли она нырнуть в котёл исторических возможностей и вынырнуть «добрым молодцем» или произойдёт «бух в котёл, и там сварился» — вопрос открытый. Любой ответ на него принесёт всем нам много-много непокою. Ответ во многом зависит от нас, от того, насколько народ и власть будут едины и готовы в едином порыве рвануть вперёд, «гремя огнём, сверкая блеском стали».

Андрей Ильич Фурсов

Публицистика