Украинский национализм: только для людей

Эта свобода выбора жизненного пути и принцип равенства являются величайшим достижением человечества последних столетий. Социал-националисты этого достижения не ценят. Все их сочинения пронизаны одной центральной мыслью — утопить отдельного человека в анонимной стоящей над ним общности, которую они называют нацией. Человек на фоне этого огромного безликого организма выглядит для них ничтожеством, не имеющим самостоятельного значения.

Как же найти выход из противоречия порожденного демократией и при этом не перечеркнуть ее достижений? Этот выход может быть только в последовательном углублении принципа равенства. Для этого нужно перевести равенство из формального равенства перед законом в равенство на деле. Это равенство на деле не означает уравниловку имуществ. Это совсем другое явление. Это разный индивидуальный подход к разным людям.

Один молодой последователь немецкого философа Гегеля красиво заметил, что такое неравенство будет всего лишь разноцветным преломлением равенства. А вот эта же мысль в виде простой и понятной картинки:

Основоположники украинского национализма пытались оспорить идею равенства на философском уровне. Сциборский в «Нациократии» писал такое:

«… Начало рівності взагалі видається нам безпідставним у самих процесах світобудови. …На самій матеріальній базі нівелююча рівність ніколи не обмежується; вона закономірно тягне, за собою нищення тих суспільних і духових первнів, що стимулюють якісний розвиток і зводить життя до панування кількісного, не продукуючого, лише споживаючого, примітиву».

Кто изучал философию, сразу оценит его коварство. Против равенства Сциборский постарался выставить принципы диалектики. Мол неравенство — это качество, которое является оборотной стороной количества, и если уничтожить одну из этих сторон, то никакого развития и изменения в обществе не будет. Это конечно верно, если понимать равенство как количественную одинаковость. Но это понимание не имеет к проблеме равенства никакого отношения. На самом деле Сциборский ничего не понял в проблемах неравенства. Сошлемся здесь на современную западную социологию. В частности ее опыт хорошо обобщен в книге харьковской исследовательницы Ольги Куценко «Общество неравных». Опираясь на достижения западной науки XX века Куценко выделяет четыре типа неравенств.

Индивидуальные:

а) природные различия индивидуальных черт;

б) природные различия уровня способностей, силы;

Социальные:

в) социальные различия примерно равных по рангу социальных позиций;

г) «стратификационные различия, определяющие (отражающие) социальную силу акторов, их жизненные шансы и возможности продвижения по социальной иерархии»[81].

Акторы — это участники общественных отношений.

Эти четыре вида неравенств Куценко предлагает сгруппировать и по-другому. Неравенства можно разделить не только на индивидуальные и социальные. Бывают неравенства образующие и не образующие иерархический порядок. В приведенном списке иерархический порядок способны образовывать только неравенства типа г). В реальной общественной жизни мы видим такие неравенства на каждом шагу, например: олигарх, бизнесмен средней руки, докер, школьный учитель, крестьянин. Каждый следующий представитель этого ряда стоит на ступень ниже предыдущего. Вот вам и иерархия. Этот тип неравенства имеет общественную природу, а потому может быть изменен или уничтожен.

Неравенства типа В тоже обусловлены организацией общества и потому могут быть изменены. На примере посмотрим, что это за неравенства. Возьмем промышленных рабочих. По статусу они занимают примерно одинаковое место в общественной иерархии, находятся примерно на одной ступени, но между различными группами на этой ступени наблюдаются заметные отличия. Есть рабочие квалифицированные, полуквалифицированные, и неквалифицированные. Одни заняты в новых, динамично развивающихся отраслях, другие в старых, приходящих в упадок. Одни живут в крупных городах, а другие в небольших поселках и т. д. и т. п. Полное уничтожение причин, которые вызывают эти различия, едва ли возможно. Но их можно смягчить и сгладить.

Кстати, это признавал даже Сциборский в «Нациократии»: