Украинский рубеж. История и геополитика

Общественное сознание — явление чрезвычайно сложное, и его проявления разительно отличаются иногда не только в коротком промежутке времени, но и одномоментно в разных тематических полях. Это не простая сумма установок, а нечто, рождающееся из их сложного взаимодействия, на итоговый вектор которого весьма сильно влияет оценка национальной истории (а для ее адекватной оценки нужно ее знание), но также элементы социальной психологии, нравственные устои, формирующиеся из редко осознаваемых индивидом и обществом религиозно-философских основ, укорененных в национальной традиции. На них, в свою очередь, оказывают воздействие образ жизни и профессия, в современном обществе разительно отличающиеся по социокультурным особенностям; мировоззренческие установки, формируемые как образованием и воспитанием, так и его лакунами и отсутствием, которые облегчают воздействие информационных технологий.

Противоречивая российская история рубежа XX–XXI веков показала, что Россия и ее руководство способны на проявление политической воли по защите ее национальных интересов, на что уже мало кто решается в эру мировой финансовой зависимости и «глобального управления». Открытая защита государством и подавляющим большинством общества традиционных ценностей, вызвавшая резкое неприятие либертаристских СМИ на Западе, подтвердила ее моральную самодостаточность.

Мир принял это к сведению и отреагировал. Геополитические клещи, история которых уходит в глубь веков, а не в пресловутую борьбу демократии и тоталитаризма, вновь смыкаются, что демонстрирует превращение украинского конфликта в третью мировую войну. Самостоятельная Россия, как огромная геополитическая величина с ядерным оружием и 40 % мировых ресурсов, куда больше, чем стагнирующий СССР, становится объективным препятствием для «глобального управления». Впрочем, Зб. Бжезинский еще в начале 1970-х годов высказался об объективности противостояния крупных величин: «Коммунистическая Америка со всей вероятностью осталась бы соперником Советского Союза, каковым сразу стал коммунистический Китай. Так и демократический и развивающийся Советский Союз с его размерами и мощью стал бы куда более серьезным соперником для Соединенных Штатов, чем сегодняшняя советская система в ее состоянии бюрократического застоя и идеологической косности»^[23].

На глобальный характер противостояния после краха коммунизма указывал и С. Хантингтон, ибо идеологическое противоборство между либеральным Западом и его коммунистическим оппонентом — дискуссия в рамках одной философии, тогда как возрождение исторического лица России делает ее уже представителем иного конкурентоспособного цивилизационного проекта^[24].

Известное суждение Н. Я. Данилевского о противостоянии России и Европы, маскировавшемся до Берлинского конгресса «фантасмагорией» турецкой империи^[25], в начале XXI столетия может быть перефразировано так: пока между Россией и Западом стояла «коммунистическая фантасмагория», более глубоких причин холодной войны можно было и не заметить; когда же «призрак рассеялся», «нам ничего не оставалось, как взглянуть действительности прямо в глаза». Поскольку, наряду с объективным потенциалом глобального влияния у России сохраняется немало очевидных внутренних проблем, против Российского государства и общества, сознание и ценности которого находятся в состоянии колебания, брошен мощный механизм финансового, политического, военного и информационного давления, созданный в отсутствие сдержек и противовесов при переходе в XXI век.

Государство и Отечество в контексте философско-идеологической полемики: уроки российской истории XIX — начала XX века

Что значит для национального сообщества и для народа государство и что — Отечество? Сохранилась ли в сознании российского общества, трижды за столетие менявшего государство, ценность реального сохранения в полноте российской государственности? Эта категория, будучи политико-правовой, включает и нечто метафизическое, неосязаемое, но свидетельствующее о сохранении в мировой истории творческого акта народа, получившего, как и другие, по метафоричному выражению И. А. Ильина, Дары Святого Духа и «претворившего их по-своему»^[26].

Современное Российское государство, как и любое другое, — явление статическое, сиюминутное, как всякая система институтов и признаков, существующая на данный конкретный момент. Но российская государственность — это континуум, это разворачивающийся во времени и пространстве процесс самовыражения народа, создающего меняющиеся формы государства и своеобразную цивилизацию. В этом принципиально сходятся ученые-правоведы, которых смутные 1990-е годы побудили по-разному осмысливать, правда, лишь в чисто правовых категориях, разные ипостаси России — государства после саморазрушения СССР^[27].