Украинский синдром

Никогда Степан Бандера не был самостоятельным игроком. Как только ему хотелось проявить свою самостоятельность, показать свою «незалежность» – хозяева его незамедлительно наказывали. Именно за подобные действия Гитлер посадил его в тюрьму в самый расцвет его возможностей, когда он был на пике славы – в июле 1941 года. Подобные наказания выработали в Бандере послушание. Он хорошо понимал, что не он заказывает музыку, а является всего лишь одним из исполнителей в большой закулисной игре. Все крики об освобождении и независимости Украины были лишь пиаром и агитационной ширмой, за которой существовало четкое разделение полномочий и власти. Бандеровским националистам отводилась роль живого щита, плаката, предоставлялась только номинальная власть, и не более того. Дальше политиканства и трибунных криков для обработки и подчинения масс их роль не распространялась. По сути, Бандера был очередной обслугой сил Запада, но с довольно широкими полномочиями. Самостоятельной фигурой он никогда не был. Как и сама Украина никогда не была самостоятельной и независимой страной. Все это лишь информационный пресс и пиар, но не суть жизни.

Украинский национализм не мог обеспечить национальную безопасность и самостоятельность страны. Страна под гнетом националистов обречена быть в поденщицах. Ибо, государственного мышления украинский национализм явить не смог, как не смог он обеспечить разностороннее развитие экономики без политических подоплек. Национализм всегда будет упираться в стены отчуждения, воздвигнутые им же самим, будет пытаться поддерживать имидж врага, а через это будет страдать и экономика, и политика, и народ в целом.

Избирая пути бандеровщины, украинская власть обрекает себя на все последствия, связанные с развитием этого сценария, который уже, к тому же, исторически отработан. Всему миру давно понятна агрессивность и нестабильность националистических режимов. А иметь под боком такого агрессивно настроенного соседа в тесной и обжитой Европе никто не хочет. Искусственно поддерживая националистический дух в стране, разжигая межнациональные розни и вражду, Запад пытается направить бандеровщину, как обычно, на восток, в сторону России. Как некогда в том же направлении подталкивал и Гитлера. Но история может преподносить неожиданности, и тогда все рациональные схемы и подсчеты летят. Гитлер вдруг повернул на Запад…

Бандеровщина – это разновидность фашизма. Так называемого, партизанского, лесного фашизма. Он не явлен, не обставлен рупорами и техникой. Он действует скрыто, исподтишка, выжидая. Потихоньку набирает силу там, где государственная опека слаба. Выискивает слабые места. Сеет свои красивые и зажигательные идеи в нестабильной и недовольной среде. Даже придя к власти, бандеровщина продолжает держаться своих излюбленных методов: лжи, насилия, террора, запугивания населения. Обработка мозгов происходит под силовым прессом. Права выбора, демократии, свободы слова здесь просто не может быть. Поэтому, когда бандеровщина приходит к власти, первым делом является отключение и ликвидация альтернативных информационных каналов, газет, СМИ. Для нее привычно действовать в темноте. Вот такой темный покров она всеми силами и пытается натянуть на всех, оградив от иного. Ибо, на фоне иного бандеровщина сильно проигрывает. Сразу выявляются все слабые места и перекосы. Поэтому, для того, чтобы быть у власти, чтобы жить, нужно убрать все смущающее и обличающее, все инородное. При этом в выборе средств не стесняться.

г. Львов, 1941 г.

Переубедить бандеровца практически невозможно. Там, где поражен разум, нет места сознанию. Его почва – это среда, среда из таких же, как он сам. Но, когда он попадает в иную среду и значительное время пребывает в ней – начинается ломка. Только наличие ИНОГО может изжить и искоренить бандеровщину как явление. А это ИНОЕ заключается прежде всего в культуре, в воспитании, в информационной пропаганде по разоблачению зла бандеровщины. Иная альтернатива разрушает главное для бандеровщины – монолитную среду. Когда в среде появляются разномыслия, иной взгляд, иная история, иная правда – все это предоставляет для разума возможность выбора, возможность альтернативы, и это всегда является добром и благом для человека. Это дает ему также возможность внутренне, духовно развиваться, попытаться самому разобраться в происходящем и отделить козлищ от овец.