Украинско-российские взаимоотношения в 1917–1924 гг. Обрушение старого и обретение нового. Том 1

Как ранее отмечалось, в момент провозглашения Советской Социалистической Республики Таврида Москва советовала ограничить ее территорию полуостровом, объясняя позицию нежеланием вызвать какие-либо обострения во взаимоотношениях с Германией. Но практически параллельно, оценивая развитие интервенционистской кампании австро-германских войск, возникшее массовое сопротивление на местах чужеземным оккупантам, у российского руководства возникает идея концентрации сил для отпора врагу. 14 марта 1918 г. В. И. Ленин пишет Г. К. Орджоникидзе:

«Товарищ Серго!

Очень прошу Вас обратить серьезное внимание на Крым и Донецкий бассейн в смысле создания единого боевого фронта (здесь и далее подчеркнуто мною. – В. С.) против нашествия с Запада. Убедите Крымских товарищей, что ход вещей навязывает им оборону и они должны обороняться независимо от ратификации мирного договора. Дайте им понять, что положение Севера существенно отличается от положения Юга и ввиду войны, фактической войны немцев с Украиной, помощь Крыма, который (Крым) немцы могут мимоходом слопать, является не только актом соседского долга, но и требованием самообороны и самосохранения. Возможно, что Слуцкий, не поняв всей сложности создавшейся ситуации, гнет какую-либо другую упрощенную линию – тогда его нужно осадить решительно, сославшись на меня. Немедленная эвакуация хлеба, и металлов на восток, организация подрывных групп, создание единого фронта обороны от Крыма до Великороссии с вовлечением в дело крестьян, решительная и безоговорочная перелицовка имеющихся на Украине наших частей на украинский лад – такова теперь задача. Нужно запретить Антонову называть себя Антоновым-Овсеенко – он должен называться просто Овсеенко…

Втолкуйте все это тов. Серго, крымско-донецким товарищам и добейтесь создания единого фронта обороны»[705].

15 марта 1918 г. Пленум ЦК РКП(б) принял решение о создании единого фронта обороны против австро-германских оккупантов[706]. Однако предпринимать масштабные эффективные меры по противодействию австро-германским войскам партийно-советский актив просто не успевал. Естественно, в быстро изменяющейся фронтовой обстановке должны были оперативно корректироваться и представления о целесообразности применения той или иной тактики. На этом фоне возникали разногласия, недоразумения и даже конфликты.

Набирал обороты процесс имплементации достигнутых в Бресте договоренностей между государствами Четверного союза, прежде всего Германией и Австро-Венгрией с Украиной и Россией. Процесс этот оказался весьма непростым, породил череду непредвиденных коллизий.

* * *

Во время решения вопроса о территориальном разграничении зон военных операций и оккупации между воинскими подразделениями Германии и Австро-Венгрии (28 февраля – 29 марта 1918 г.) последним, кроме Подолии и части Волыни, «достался» Юг Украины, т. е., прежде всего, Екатеринославская и Херсонская губернии[707]. Вряд ли доходило до такой детализации, как, скажем, материковые уезды Таврической губернии. Скорее всего, они автоматически «присовокупились» к основному территориальному массиву, под которым подразумевался Юг УНР.

Что же касается Крымского полуострова, то, кроме всего прочего, требовалось найти срочный вариант относительно Черноморского флота. И пока новоиспеченные союзники были озабочены военными операциями против отрядов Красной армии, руководство УНР сочло момент подходящим для совершения акции, позволившей бы завладеть флотом, что в тех конкретных условиях было возможно лишь с занятием хотя бы части территории полуострова.

10 апреля 1918 г. военный министр А. П. Жуковский отдал командующему Запорожским корпусом генералу З. Г. Натиеву (штаб тогда находился в Харькове) секретный приказ сформировать группу из представителей различных вооруженных подразделений и на правах дивизии, под командованием П. Ф. Балбочана направить ее к Крыму по линии Харьков – Лозовая – Александровск – Перекоп – Севастополь[708]. Стоит обратить внимание, что целью замысла было не военное овладение всем Крымом, а прорыв к Севастополю – главной базе Черноморского флота. Решение более масштабной задачи было невозможно, учитывая контингент, перед которым ставилась вообще-то довольно дерзкая задача. Правда, выбор ядра воинского соединения был не случаен.

Полк П. Ф. Балбочана до этого считался наиболее боеспособным, многочисленным – около четырех тысяч бойцов. В нем имелось 16 пехотных сотен, 1 конная сотня, команда разведчиков и самокатчиков, саперная сотня, 2 пулеметных сотни, 1 бомбометательная сотня и 1 необученная сотня. В Крымскую группу, кроме Второго Запорожского полка, были влиты конный Гордиенковский полк, инженерный курень, автоброневой дивизион, три легких и одна тяжелая батареи, конно-горный дивизион и два бронепоезда. По мере продвижения на Юг к соединению примыкали и другие части[709].