Украинско-российские взаимоотношения в 1917–1924 гг. Обрушение старого и обретение нового. Том 1

К этому моменту руководивший корабельными командами, личным составом Центрофлот (в нем превалировали соглашательские элементы), не находя конструктивного решения (наиболее целесообразным представлялся вариант эвакуации судов в Новороссийск), счел возможным избрать командующим флотом контр-адмирала М. П. Саблина. Он был решительным противником Германии, пытался найти способ предотвращения захвата флота оккупантами[722].

В это время в окружении М. П. Саблина появился эмиссар Центральной Рады, предложил поднять на судах украинские флаги, доказывая, что это спасет флот от немецкого захвата – ведь последние являются союзниками УНР.

Не находя лучшего решения, контр-адмирал М. П. Саблин, подталкиваемый изменившимся составом Центрофлота (в нем преобладание получили проукраински настроенные элементы), отдал 29 апреля приказ о поднятии на судах Черноморского флота украинского желто-блакитного флага. Так Черноморский флот, хотя не все его команды подчинились распоряжению командующего, стал украинским. Однако лишь на один день[723]. Уже 30 апреля над оставшейся в Севастопольской бухте частью (ядро флота – два линейных корабля, 15 миноносцев, 8 транспортов и десятки вспомогательных судов[724] под командованием М. П. Саблина еще накануне начали спешную эвакуацию в Новороссийск, где на мачтах водрузились Андреевские флаги) были подняты немецкие штандарты. Изменить ничего было невозможно, поскольку соответствующее согласие на передачу флота под юрисдикцию союзников вынуждена была дать и Центральная Рада. С позиций вышеозначенного, очевидным преувеличением выглядит утверждение, содержащееся в книге М. Шкильняка о том, что неудача похода П. Ф. Балбочана в Крым «привела нас к потере Черноморского флота, сосредоточенного в Севастополе под украинскими знаменами»[725].

И все же надо сказать, что в вихре событий весны 1918 г. в позиции Центральной Рады, ее руководства в вопросах, касающихся поисков варианта территориальных отношений с Крымом (о флоте, как показано выше, разговор особый), сохранялся тщательно выработанный ранее принципиальный подход.

Так, в подготовленный М. С. Грушевским в феврале – апреле цикл статей «На пороге Новой Украины» включен раздел «Новое деление Украины». Есть основание считать, что дата его подготовки относится к марту – началу апреля 1918 г.[726] Глава Центральной Рады счел необходимым объяснить принцип и предложения административного деления Украины, которые предполагалось включить в проект Конституции УНР. Вместо губерний и уездов предлагалась качественно иная административная единица – земля: по площади меньшая губерний и большая уездов[727]. В предложенном варианте было намечено 30 земель (во многих случаях с сохранением исторических наименований), в который попала и материковая часть Таврической губернии.

Под названием «Запорожье» предполагалось объединить Мариупольский и Бердянский уезды (с центром в Бердянске), а в новообразование под названием «Новое Запорожье» предлагалось включить наряду с Херсонским уездом (без западной и северо-восточной части) третий уезд Северной Таврии – Днепровский (с центром в Херсоне)[728]. Кроме этнического принципа определенную роль тут, очевидно, играл и прагматически-организационный подход. Некоторое, хотя и не исчерпывающее объяснение таится в замечании: «Как увидит читатель… к делению взята приблизительно та территория, на которой проводятся выборы в Украинское Учредительное Собрание; свободная воля населения решит потом присоединение или изъятие других сопредельных краев» (в оригинале – «країн», т. е. на русском языке – стран; однако, здесь очевидно была допущена техническая ошибка, повторяющаяся и в переизданиях. – В. С.)[729].

Можно предположить и следующее. Неопределенность положения Украинской Народной Республики, продолжающиеся на ее границах территориальные подвижки, связанные с военными действиями и проблемами имплементации положений Брестского мира, как и потребность оперативного принятия Основного Закона государства, обусловили то обстоятельство, что в Конституции Украинской Народной Республики, принятой на последней сессии Центральной Рады 29 апреля 1918 г., границы УНР остались неочерченными. Авторы наиважнейшего документа ограничились короткой констатацией: «Территория УНР неделима, и без согласия Всенародного Собрания в 2/3 голосов присутствующих членов не может произойти никакое изменение в границах Республики или в правогосударственных отношениях какой-либо территории к Республике»[730].