Украинско-российские взаимоотношения в 1917–1924 гг. Обрушение старого и обретение нового. Том 2

В решающий момент завершающей стадии киевской операции очередной раз проявились недостатки С. В. Петлюры как военного стратега. пВместо того чтобы сразу направить армейскую группу А. Кравса на штурм столицы, он приказал ожидать присоединения к ней I-го галицкого корпуса, который после захвата Бердичева был вовлечен в тяжелые бои и находился в 100 км от столицы. Такое неоправданное промедление довольно эффективно использовало командование Красной армии, которое стянуло в Киев 20-тысячный военный отряд под командованием бывшего царского генерала П. Солодуба. Уняв пыл забастовавших железнодорожников, большевики успели вывезти из столицы основную часть материальных ресурсов. Вокруг Киева были созданы два оборонительных кольца: первое имело длину 90 км и простиралось от Козина к западу до устья р. Ирпень и поворачивало обратно к Днепру, второе, более узкое, имело длину 40 км. На работы по возведению укреплений были привлечены десятки тысяч местных жителей. Расположение этих колец соответствовало контуру железнодорожных путей вокруг Киева; движение по ним десятков бронепоездов превращало столицу в крепкий бастион[239]. Таким образом, взятие Киева становилось более трудным, чем раньше, когда даже без I-го галицкого корпуса украинские войска имели вдвое большие силы, чем большевистский гарнизон.

В то же время к Киеву, несмотря на чувствительные удары повстанческих отрядов в тылу, быстро приближалась Добровольческая армия. Первый конфликт между ней и украинскими частями возник 28 августа на станции Рокитно. Белогвардейский офицер отказывался вести переговоры с руководством Запорожской группы, заявляя, что С. В. Петлюра является «только бандитом», он ультимативно потребовал вывести войска из Белой Церкви и Фастова. Тогда из штаба III-го галицкого корпуса направили сотника Купчака для ведения переговоров с генералом Белозерцевым, который утверждал, что не знал о расположении здесь галицких частей, а только выполнял приказ о ликвидации повстанческих отрядов Ангела и Зеленого, действовавших в этом районе. В результате между украинскими и белогвардейскими войсками была установлена демаркационная линия, проходившая через Белую Церковь и Триполье. Такое соглашение поспешно утвердил Штаб Главного атамана[240]. Однако этот локальный эпизод имел далеко идущие последствия, ибо усиливал среди украинского командования убеждение о возможности соглашения с А. И. Деникиным.

Суть разработанного А. Кравсом плана штурма столицы заключалась в одновременном выступлении трех ударных групп, которые при поддержке повстанческих отрядов наносили комбинированные удары с центра, флангов и тыла. С прибытием 28 августа I-го галицкого корпуса общая численность украинских частей возросла до 40 тыс. штыков, 2 тыс. сабель, 41 орудия. Отряд атамана Зеленого (3 тыс. штыков) должен был прикрывать их правый фланг у Триполья, а группа атамана Ангела в случае необходимости должна была сдерживать деникинцев под Белой Церковью[241].

Из-за упомянутого выше промедления украинской стороны соотношение сил на подступах к Киеву изменилось в пользу Красной армии, поэтому ее командование решилось на превентивный удар. После полудня 28 августа войска 12-й армии неожиданной атакой выбили Запорожскую группу с только что занятого района возле Василькова. Таким образом, она не смогла поддержать запланированное на утро 29 августа наступление 2-й галицийской бригады, которая, понеся потери, также была вынуждена отойти. Но вечером того же дня, благодаря оказанной помощи, украинским войскам удалось исправить ситуацию и занять определенные им позиции на подступах к Киеву[242].

На рассвете 30 августа 1919 г. начался решающий штурм украинской столицы. Участники событий довольно ярко передают огромное стремление к победе и невиданный морально-психологический подъем, охвативший украинское воинство: «Неслись вслепую, пьяные победой, пренебрегая или забыв об обязательнейших средствах защиты»[243]; «опасность войны и все возможные преграды перестали для них (воинов. – В. С.) существовать»[244]. Общую атмосферу этого события также образно выражают лирические строки Романа Купчинского: «Словно бы кто-то всесильный сделал из небес колокол, раскачал его и ударил… Галицкая армия, в драных ботинках перешедшая Збруч, дошла до Киева босая, но победная, ободранная, дисциплинированная, окровавленная, но бодрая… Надднепрянская армия… дошла до Киева здоровая и обновленная… Через Киев ко Львову! – неслось по галицким полкам. Через Киев к самостоятельности – шумело по надднепрянским»[245].