Украинское национальное движение. УССР. 1920–1930-е годы

Не могло остаться без внимания и такое эпохальное событие, как образование СССР. Несмотря на «явно выраженный общий энтузиазм» партии, не все ее члены (опять же, в основном из бывших «национал-коммунистов») встретили его радостно. Дальше разговоров дело не заходило, но руководство КП(б)У посчитало нужным поставить ЦК РКП(б) о них в известность. Лейтмотивом этих пересудов стало убеждение, что с созданием СССР был взят курс «на ликвидацию Украинской республики»[960]. Зампред СНК УССР М. В. Фрунзе, выступая на XI Екатеринославской губернской партийной конференции (март 1923 г.), подчеркнул, что идея объединения советских республик в единое федеративное государство не всеми была встречена с «полным сочувствием», и партия не стала исключением. По его мнению, создание СССР не породило «националистические уклоны», а лишь стало поводом к тому, чтобы «такие настроения обнаружили себя»[961]. Причины отсутствия «полного сочувствия» не были новыми: к ним относились не только опасения ущемления прав республик и лишения их инициативы, но и боязнь того, что создание СССР усилит имеющийся в аппарате «централистский уклон», который «может вредно отразиться на обслуживании национальных потребностей и нужд» ранее «угнетенных» народов[962]. Впрочем, подобная информация не была откровением для И. Сталина и верхушки ВКП(б). Позиция некоторых членов Украинской партийной организации по вопросу о союзном строительстве была хорошо известна.

Наряду с настроениями можно привести случаи публичных выступлений, имевших, что называется, программный характер. Одним из последних стала попытка В. Блакитного и еще нескольких делегатов (например, Вроны) провести на V конференции КП(б)У (ноябрь 1920 г.) свой вариант резолюции. В ней не только «констатировался» возврат к «колониальному управлению» Украиной, оторванность КП(б)У от крестьянства и неспособность ее вовлечь массы в коммунистическое строительство, но и содержался свой вариант преодоления такого положения. Для этого было необходимо, во-первых, отказаться от «российских особенностей психологии» (то есть великодержавных и общерусских настроений) и, во-вторых, что самое главное, устранить среду для их возникновения (как и вообще для русскости) на Украине. Наличие таких настроений в мелкобуржуазной мещанской среде как части старого мира не особенно волновало В. Блакитного и его единомышленников. Их взоры приковывал к себе рабочий класс Украины – класс гегемон, хозяин новой жизни. Если говорить кратко, его следовало украинизировать, «приблизить» национальный облик к украинскому селу и тем самым овладеть украинским процессом[963]. Другими словами, В. Блакитный предлагал перейти к активной украинизаторской политике, имеющей своей целью изменение национального облика населения. Собственно, эти цели ставили перед собой все украинские националисты, просто у В. Блакитного это прозвучало слишком откровенно, без прикрытия коммунистической фразеологией. Требования украинизации рабочих вскоре стали звучать чаще, причем из уст не последних людей в партии, а проблема национального облика рабочего класса Украины в середине 1920-х гг. стала настолько острой, что акценты в ней вынужден был расставить лично И. Сталин. Предложенная В. Блакитным резолюция была отвергнута, и он снял ее с голосования.

В последующем подобные выступления отдельных членов партии с требованиями внесения корректив в национальную политику или вообще ее полного изменения исчезают до середины десятилетия. Это объясняется не только запретом на фракционную деятельность и начавшимися кампаниями против оппозиций, но и действительной сменой большевиками курса национальной политики. Украинизация, борьба с «великорусским шовинизмом», дальнейшее строительство украинской государственности делали свое дело и устраняли почву для появления подобных настроений.

Украинское национальное движение и республиканская самостоятельность: проблемы взаимовлияния

«Борьба двух культур» и проблемы модернизации