Украинское солнце

В первый же день Михаил Евгеньевич отправился осматривать гараж, пристройку, сходил в курятник и, конечно же, в огород. Домашние дела всегда благотворно действовали на него и отвлекали от рабочих проблем. С собой он привез рыбу и полный бидон живых раков. Еще в дороге он думал о том, что обязательно порадует своих сыновей вкусным ужином. Вечером он более часа оживленно кашеварил: на кухне аппетитный запах распространился по всей квартире, не давая покоя ее обитателям, но никого и близко Михаил Евгеньевич не подпускал к скворчащим сковородкам и бурлящим кастрюлям. Но у всего есть оборотная сторона. На кухне царила примерно следующая картина: в раковине горой навалена грязная посуда, на столешнице рассыпана мука, а о том, что давно уже пора выкинуть из тарелки в мусорное ведро рыбьи головы и что с дощечки, на которой резалась рыба, стекала на стол кровь, шеф-повар явно не обращал внимания. Как могло со стороны показаться, сам шеф-повар даже и не забивал себе голову мыслями о том, что кому-то долго и нудно придется отмывать заляпанную газовую плиту, кафель, столешницу. На столе валялись грязные ложки и вилки, перевернутая пустая бутылка подсолнечного масла и два или три ножа. А еще был выдвинут ящик столешницы со столовыми приборами, и почти в самом центре кухни на полу валялась сумка с привезенной из командировки немытой посудой и вещами. В дополнение к этой картине всеобщего хаоса осталось только сорвать петлю у открытой дверцы шкафа, на краю полки которого, готовясь упасть, стояла коробка с солью. В общем, от вида кухни мог пропасть аппетит, но только не сейчас. Мальчики очень хотели есть. Когда наконец ужин был готов, Михаил Евгеньевич пригласил проголодавшихся сыновей к столу. Давно мальчики не ели так вкусно. О кулинарных способностях Михаила Евгеньевича можно было говорить часами. Он действительно хорошо готовил и научился этому от безвыходности, так как большую часть своей сознательной жизни провел в командировках, сменив не одну съемную квартиру, дом, а то и барак. Кстати, ему удавалось превосходно применять кулинарные способности и дома, за что жена была ему не раз благодарна.

Ужин получился на славу. Все наелись до отвала, но продолжали сидеть за столом. За неспешным разговором Глеб пожаловался отцу, что он не доволен своей работой в должности бухгалтера. Сама работа, может, его и устраивала, но была она далеко от дома и добираться до нее приходилось с пересадками, затрачивая много времени и приличную сумму денег.

– Папа, я долго думал и решил, что хочу с тобой поехать в командировку. Возьми меня к себе в бригаду? – после короткой паузы вдруг предложил Глеб.

– Да пожалуйста! Но только надо будет ехать уже через неделю. Ты готов? – оживился отец.

– Конечно, готов! Я думал об это уже давно!

– Ну тогда договорились! – с энтузиазмом согласился Евгений Михайлович. Они еще немного посидели за столом, а потом разошлись спать.

Через неделю, как и было обговорено, Евгений Михайлович вместе с Глебом уехали на шабашку. Влад на продолжительное время снова остался один. Более двух недель он самостоятельно занимался хозяйством, готовил себе еду. После домашних дел он еще успевал погулять с друзьями. В родном дворе всегда можно найти себе занятие. На небольшом футбольном поле ребятня постоянно гоняла мяч, а карусель не прекращала скрипеть до ночи. Подолгу детвора ждала очереди, чтобы покататься на качелях, которые летали, как летают ноги танцующих в безудержном плясе. Отовсюду доносились детский смех и крик. В сумерках интереснее играть в прятки или лады. Но и возвращаться домой вечером страшнее. Влад всегда оставлял в квартире включенным свет. Вечером, перед тем как зайти домой, он, нервно теребя на шее ключ от квартиры, подолгу смотрел в свое окно на четвертом этаже, пытаясь увидеть какие-нибудь силуэты, и только потом, убедившись, что никого нет, возвращался домой. Влад об одном только переживал, чтобы внезапно приехавший Глеб не наказал его за впустую накрученную электроэнергию.

Влад всегда будет вспоминать, как он бежал навстречу отцу или брату после долгих разлук.

25