Украинское солнце

Теплыми вечерами, сидя в кафетерии, она благодарила Бога за то, что все-таки обстоятельства ее заграничной поездки сложились хорошо. Грех было на что-то жаловаться: жила она в квартире на полном продовольственном обеспечении Сутырули, получала сносную зарплату, никто ни в чем ее не принуждал и не принижал. А ведь многим гастарбайтерам, приехавшим из разных уголков России и СНГ в поисках заработка, не так повезло, как ей. А узнавала она это по случайным встречам с новоиспеченными гастарбайтерами, скитавшимися по городу, так же как и она когда-то в поисках работы и жилья.

Будни шли тихо и спокойно, как дома, на родной стороне, сменяя тоску по родным на радость предвкушения скорой с ними встречи.

В последнем телефонном разговоре с подругой Анастасия Павловна назначила сыновьям день и время, когда она снова позвонит.

23

Вот уже на протяжении нескольких дней Влад и Глеб жили с мыслью о том, что совсем скоро, в назначенный день и час, они поговорят с мамой. Оба так ждали этого события, что каждый из них и днем, и ночью, подолгу не засыпая, прокручивал в голове то, о чем и как он станет говорить, когда услышит на другом конце провода родной голос. Оба нервничали и волновались, в особенности очень переживал по этому поводу младший, которому особенно не хватало материнской заботы и опеки. Услышать в телефонной трубке голос дорогого человека, которого очень давно не видел, и не заплакать от нахлынувших эмоций, вряд ли под силу даже взрослому человеку. Каждый из братьев мысленно приближал этот диалог с матерью, и если бы причиненная боль от разлуки матери с детьми измерялась временем, то время казалось бы вечностью, а боль была бы неизлечимой. Эта ситуация походила на ту, когда в томительном ожидании узник готовился к встрече с родными, прокручивая в голове все то, о чем он должен успеть сказать им за короткое время, так же и здесь не было понятно, кто из них троих был заключенным, а кто – визитером.

В ожидании время тянется мучительно и нестерпимо долго. И вот настал этот желанный день. Братья уже ранним утром не скрывали своего нетерпения и своей радости, в бесплодной попытке пытаясь чем-нибудь себя занять или хоть как-то отвлечься от волнующих мыслей. Но как это обычно и бывает, в ожидании никакое дело не спорится. Анастасия Павловна должна была позвонить в девять часов вечера по украинскому времени, то есть в десять часов по греческому. Однако наши братья, наскоро уладив дела по хозяйству, еще днем сбежали из дома, решив немного прогуляться. Как только слегка спала полуденная жара, Влад вместе с Глебом вышли из дома и размеренным беззаботным шагом направились в центр города к той самой приятельнице Анастасии Павловны, в доме которой и должен состояться звонок.

Если живешь в небольшом поселке или городке, каждый знает все обходные пути и дороги, вот так и сейчас народная тропа удивительно быстро вывела наших братьев до домов квартала Шахтерский №2, и уже через полчаса, миновав овраг, разделявший многоэтажный комплекс и частный сектор, братья шагали по пыльной проселочной дороге, расстилавшейся через всю деревню Верочка. Эта самая деревенька начиналась почти сразу же за пятиэтажками, после выстроенного рядом с ними гаражного кооператива, так что даже из окон дома, обойдя взглядом рубероидные крыши гаражей, можно было наблюдать за колоритной сельской жизнью. Не утруждая себя беседой, братья молча шли по извилистой проселочной дороге, то незаметно сужавшейся, то так же незаметно расширявшейся. Стояла жара. В раскаленной бесцветной траве стрекотали кузнечики. Безлюдно, но каждый почему-то ощущал на себе невидимые взгляды местных жителей. Деревня опустела, вымерла, не услышишь и осиротевшего лая собаки. Словно какая-то сила разогнала людей, так что даже те побросали свои обыденные занятия и попрятались кто где. На одном дворе валялись брошенные детские игрушки, на другом – велосипед. Иногда становилось даже как-то не по себе от такой тишины. Но причиной всему была лишь растекшаяся в воздухе парами яда июльская духота, противоядием от которой служила прохладная тень или глоток воды.

– Нам сюда, – неожиданно прервал затянувшееся молчание Глеб, – по-моему, этот дом… – по пути в центр города он решил заглянуть к одной женщине, стригшей на дому, у которой он был не так давно с другом, заодно и Владу нужно было постричься.