Читаем Украинцы полностью

Теория Грушевского очень проста: «древние украинцы» не имели ничего общего с «древними москалями», а имя Русь «древние москали» присвоили, обездолив, соответственно, «древних украинцев», которые и положили начало Руси. Таким образом, Киевская Русь — это государство «древних украинцев», а владения «древних москалей» лежали севернее. На русском языке, к сожалению, есть только сказка Грушевского, не содержащая вообще никаких ссылок на источники и аргументированных выводов: М.С. Грушевский. История украинского народа. М., 2002. Вероятно, на украинском та же картина (на украинском написаны многие тома).

Метод Грушевского очень прост и рассчитан на недалеких людей: сначала походя, как бы между прочим, производится подмена понятий, утверждается без малейших оснований, что Русь есть Украина, а далее описывается история Руси, под которой читатель должен разуметь уже Украину. Это откровенная и, главное, глупая фальсификация. Читатель не поймет, почему, собственно, он должен верить в славянских «древних украинцев», с древности обитавших в Киеве, если это прямо противоречит историческим источникам, см., например, выше заявление Константина Багрянородного, что русские приходят в Киев из княжеского «Немограда» (Новгорода) и крепости «Милиниски» (Смоленска), а местные славяне являются их «пактиотами».

Древности Киева как центра «древних украинцев», а не пограничной крепости хазарских иудеев противоречит и древнейшая наша летопись: под 882 годом вполне понятно описано, как Олег с севера гнал по Днепру неких Аскольда и Дира, показательно нерусских по именам, захватил их в хазарской крепости Самбатион и здесь же заявил: «Се буди мати градомъ русьскимъ» — буди (будет), а не «была от Потопа», как трактуют историки вроде Грушевского. Что же касается сочетания «мать городов», то его следует понимать не как «прародительница», это противоречит летописи, а как перевод греческого слова μητρόπολις (митрополис, материнский город, пойдет и мать городов), митрополия, т.е. центр по отношению к управляемой территории, главный город, материнский (Церковь по сей день использует слово митрополия, возглавляет ее митрополит). В данном случае мать городов — это, конечно, столица. Подобный перенос столицы на фронт, ближе к врагу, осуществил также Петр I, основатель столичного Петербурга, построенного, в отличие от Киева, вообще на пустом месте: «Отсель грозить мы будем шведу!» Вернули же столицу в Москву только большевики — более чем через двести лет.

Простор для фальсификаций и разного рода теорий открывает изложенная в нашей древнейшей летописи славянская теория происхождения русского народа, киевская, которая противоречит не только всем без исключения посторонним историческим источникам, повествующим о русских и славянах (везде русские и некие славяне представлены как разные группы, но причина и следствие не могут существовать одновременно), а также событиям, изложенным в той же летописи, в частности — захвату Олегом иудейской крепости Самбатион и провозглашению там новой русской столицы. Далее опять идет противоречие славянской теории: на следующий год после захвата крепости Самбатион, получившей русское имя Киев, вполне понятно описано подчинение Олегом разного рода тюркских и германских племен (славянских), подчинявшихся хазарам:

В лето 6391 [883] поча Олегъ воевати древляны, и примучивъ а, имаше на них дань по черне куне.

В лето 6392 иде Олегъ на северяне, и победи северяне, и възложи на нь дань легъку, и не дастъ имъ козаромъ дани платити, рекъ: «Азъ имъ противенъ, а вамъ не чему».

В лето 6393 посла къ радимичемъ, рька: «Кому дань даете?» Они же реша: «Козаромъ». И рече имъ Олегъ: «Не дайте козаромъ, но мне дайте». И въдаша Ольгови по щьлягу, яко же и козаромъ даяху. И бе обладая Олегъ поляны, и деревляны, и северяны, и радимичи, а с уличи и теверци имяше рать.


Повесть временных лет. Издание второе, исправленное и дополненное. СПб: Наука, 1999, стр. 14.

Создание Киевской Руси Олегом описано в древнейшей летописи вполне понятно и доступно даже для самого неразвитого и необразованного человека: здесь нет места для планомерного развития «славянской державы» в поколениях и веках. Таким образом, нужно отбросить либо славянскую теорию, теорию рождения русских в Киеве, либо начальные события древнейшей летописи. Поскольку же славянская теория противоречит всем без исключения источникам…

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 дней в ИГИЛ* (* Организация запрещена на территории РФ)
10 дней в ИГИЛ* (* Организация запрещена на территории РФ)

[b]Организация ИГИЛ запрещена на территории РФ.[/b]Эта книга – шокирующий рассказ о десяти днях, проведенных немецким журналистом на территории, захваченной запрещенной в России террористической организацией «Исламское государство» (ИГИЛ, ИГ). Юрген Тоденхёфер стал первым западным журналистом, сумевшим выбраться оттуда живым. Все это время он буквально ходил по лезвию ножа, общаясь с боевиками, «чиновниками» и местным населением, скрываясь от американских беспилотников и бомб…С предельной честностью и беспристрастностью автор анализирует идеологию террористов. Составив психологические портреты боевиков, он выясняет, что заставило всех этих людей оставить семью, приличную работу, всю свою прежнюю жизнь – чтобы стать врагами человечества.

Юрген Тоденхёфер

Документальная литература / Публицистика / Документальное
Свой — чужой
Свой — чужой

Сотрудника уголовного розыска Валерия Штукина внедряют в структуру бывшего криминального авторитета, а ныне крупного бизнесмена Юнгерова. Тот, в свою очередь, направляет на работу в милицию Егора Якушева, парня, которого воспитал, как сына. С этого момента судьбы двух молодых людей начинают стягиваться в тугой узел, развязать который практически невозможно…Для Штукина юнгеровская система постепенно становится более своей, чем родная милицейская…Егор Якушев успешно служит в уголовном розыске.Однако между молодыми людьми вспыхивает конфликт…* * *«Со времени написания романа "Свой — Чужой" минуло полтора десятка лет. За эти годы изменилось очень многое — и в стране, и в мире, и в нас самих. Тем не менее этот роман нельзя назвать устаревшим. Конечно, само Время, в котором разворачиваются события, уже можно отнести к ушедшей натуре, но не оно было первой производной творческого замысла. Эти романы прежде всего о людях, о человеческих взаимоотношениях и нравственном выборе."Свой — Чужой" — это история про то, как заканчивается история "Бандитского Петербурга". Это время умирания недолгой (и слава Богу!) эпохи, когда правили бал главари ОПГ и те сотрудники милиции, которые мало чем от этих главарей отличались. Это история о столкновении двух идеологий, о том, как трудно порой отличить "своих" от "чужих", о том, что в нашей национальной ментальности свой или чужой подчас важнее, чем правда-неправда.А еще "Свой — Чужой" — это печальный роман о невероятном, "арктическом" одиночестве».Андрей Константинов

Александр Андреевич Проханов , Андрей Константинов , Евгений Александрович Вышенков

Криминальный детектив / Публицистика