Укрощение демонов (СИ)

— Не могу тебе посочувствовать, извини. Та несчастная ничем не заслужила подобной участи.

— И ты меня, выходит, осуждаешь, — усмехнулся он невесело.

— Я не осуждаю. Я просто не понимаю. И боюсь. Мне кажется, это вполне нормальная реакция.

— И как же, позволь узнать, ты собираешься обуздывать темные желания Габриэля? Посадишь его в клетку? Или эта мысль еще не приходила тебе в голову?

— Пришла в тот момент, когда я держала руку умирающей девушки, а Габриэль пытался успокоить зверя, в которого ты превратился, — Чарли задумчиво покачала головой. — Не уверена, что у меня хватит сил удержать Габриэля, если и в нем однажды проснется зверь.

— Ну, не забывай, что Орсо — Палач. Они умеют сдерживать свои желания, как никто другой. Кроме того, он вынужден соблюдать определенную ‘диету’, чтобы не утратить контроль над своими способностями. Не думаю, что тебе придется слишком часто спасать от него людей.

— Но такая вероятность существует.

— Разумеется. Он все-таки Истинный, а не ручной котенок. У нас это в крови. Ты готова принять его таким, какой он есть — теперь, когда ты видела, как мы убиваем?

— Чтобы насытиться, убивать вам не обязательно.

— Верно. Но когда постоянно воздерживаешься, в один не очень прекрасный момент просто теряешь рассудок. Впрочем, что я тебе объясняю — ты сама все видела. А ведь я не вриколакос и не юный Истинный, не умеющий обуздывать свой голод. Знаешь, о чем я подумал, стоя над телом Эмбер?

— О чем?

— Я благодарил небо за то, что на ее месте не оказалась Яна. Мы целый год жили вдвоем под одной крышей, спали в одной постели, занимались любовью. Никто не знает, чего мне стоило не причинять ей вреда. Сколько раз я был на волосок от того, чтобы вцепиться ей в горло — нет, не просто укусить в пылу страсти — а разорвать ее плоть, высосать всю ее дивную кровь до последней капельки, чтобы, наконец, насытить терзающего меня монстра!

— Но ведь ты смог, Каин, — поколебавшись, Чарли протянула руку через стол и сжала пальцами его ладонь. — Ты справился.

— Но я был на грани. И, знаешь, я пойму, если она не захочет возвращаться…

— Она вернется. Она любит тебя и знает, что ты любишь ее. Дай ей время.

— Думаешь, она сможет простить меня и жить с этим дальше?

— Не знаю, Каин. Не знаю, как бы поступила на ее месте я. Простить любимому человеку убийство, даже с учетом всех обстоятельств…понимаешь, это как бы самой стать к нему причастной. Это очень серьезное решение. Но она говорила, что любит тебя. Что ее жизнь без тебя не имеет смысла.

— Она так сказала?

— Да.

— Я ее недостоин, — простонал Истинный, обхватив голову руками. — Как подумаю, что она сейчас бродит где-то там совершенно одна…

— Она уже не так беззащитна, как прежде. Постоять за себя сумеет. Думаю, скоро она придет домой. Вы поговорите, и все вернется на круги своя…

— Как бы я хотел верить, что ты права, Чарли… Ты только посмотри на меня: сижу и плачусь в жилетку дампиру, — он фыркнул, на мгновение став прежним, насмешливым и язвительным Каином. — Жалкое зрелище, а?

Чарли улыбнулась, испытывая к нему странную, противоречащую всякой логике и чувству самосохранения, симпатию. Пожалуй, она начинала понимать Яну: было в Истинных, несмотря на их жестокость и хищную природу, какое-то темное очарование, сопротивляться которому было просто невозможно. Они любили столь же яростно и неистово, сколь и убивали, беря то, что принадлежало им по праву. Бесконечно далекие от людей существа, они жаждали человеческой любви и тепла, словно они могли отогреть их скованные древним холодом души. Но некоторых хищников не приручить никакой любовью…

Сумеет ли Габриэль измениться ради нее? И захочет ли? В конце концов, кроме внезапно вспыхнувших чувств и не менее внезапно случившейся близости, их ничего не связывало. Каин и Яна прожили в любви и радости целый год, но и это не удержало кровожадного зверя в его клетке. Погиб невинный человек. Эмбер могла быть чьей-то сестрой, дочерью, женой. Ее смерть могла стать трагедией в жизни множества людей, которые ее любили. Ее жизнь могла стать началом других жизней. Теперь этого никогда не будет.

Сумеет ли она простить Габриэля за все те убийства, что он уже совершил и может совершить в будущем? Вряд ли. И если с прошлыми его грехами она еще могла как-то смириться, то перспективу жизни с хладнокровным убийцей не скрашивало даже счастье от его любви.

Оставалось лишь надеяться, что его чувство к ней достаточно сильно, чтобы выдержать это испытание. ‘Нужно будет при первой же возможности поговорить с ним об этом’, - решила Чарли, отхлебывая из чашки ароматный чай. — ‘Пока я окончательно не потеряла голову и не поломала свою жизнь’.

* * *

В лучах яркого, беспощадно знойного солнца насыщенная синева моря почти ослепляла. Неподвижные белые облака напоминали клочья сахарной ваты, тающие на раскаленной небесной сковороде. День выдался жарким с самого утра. Когда они с мамой, наконец, спустились к широкой полосе пляжа, Яна вскрикнула: на обжигающе горячий песок невозможно было ступить.