Укрощение демонов (СИ)

— Надень босоножки, — велела ей мама и строго добавила: — И не вздумай снимать панамку. Нам солнечный удар ни к чему.

— Да, мам, — послушно кивнула она.

В прогретой воде меж поросших склизкими водорослями камней у берега, как всегда, сновали стайки веселых мальков. Яна знала, что ей их ни за что не поймать, но каждый раз снова и снова с удовольствием подхватывала игру в догонялки. Потом, запыхавшись, она обычно садилась прямо на песчаное дно, позволяя рыбешкам пощипывать себя за пальцы ног. Затем они с мамой немного плавали на мелководье, или собирали ракушки, или строили песчаные замки, или бегали вдоль берега, или… Впрочем, маме всегда было чем ее занять. Яна любила эти летние мамины отпуска: мама была не такой строгой, как обычно, а ее глаза хоть на время покидала уже привычная грусть.

В этот раз Яне быстро наскучило играть у камней, которые она уже в деталях изучила, и она решила пойти дальше, туда, где волны разбивались о грудь застрявших в песке внушительных валунов. Оттуда, наверное, прекрасно видно морское дно, и рыбок, и крабов, и, быть может, даже медуз… Яна оглянулась через плечо — мама, в своей смешной соломенной шляпе, лежала на полотенце, увлеченная какой-то книгой — и решительно двинулась к валунам. Взобраться на них оказалось не такой уж простой задачей: углы у них были острые, а омываемое волнами основание — скользким. Пыхтя, Яна принялась карабкаться на самый низкий из валунов, точно большая и неуклюжая ящерица. Еще чуть-чуть, и она окажется наверху…

Она даже не успела испугаться, когда ее пальцы вдруг сорвались со скользкой поверхности камня, а висок ударился о что-то твердое и острое; накрывшая ее волна чуть притупила разорвавшую голову боль. Солнце блеснуло в воде прощальным зеленоватым бликом, глухой шум в ушах усилился, но крепкие мамины руки не позволили Яне погрузиться в пучину забвения. Через минуту она уже лежала на берегу, головой на маминых коленях, с недоумением наблюдая, как на белом мамином платье расплывается огромная алая клякса.

— Ничего, доченька, ничего, — бормотала сквозь слезы мама, осторожно ощупывая ее голову. Странно, но боли больше не было.

— Мама, не плачь. Мне не больно, — попыталась улыбнуться Яна.

Ужас в глазах мамы сменился сперва потрясением, а затем облегчением; прижав Яну к груди, она до боли сжала ее в своих объятиях и прошептала:

— Больше никогда так не пугай меня, Чарли…

Чарли? Почему Чарли? Это не ее имя!

— Чарли, не плачь. Мне не больно, — шептала мама, на этот раз лежащая на узкой больничной кровати. Ее худые до прозрачности руки с вздувшейся сеточкой вен ласково сжимали ее ладонь, а глаза, уже не молодые и очень усталые, лучились прощальной нежностью.

— Мама, не умирай, пожалуйста, — всхлипнула Яна… и проснулась.

Подушка под ее щекой была мокра от слез, а ее грудь все еще душили спазмы рыданий. Странный сон из чужой жизни был неотличим от реальности; Яне казалось, она до сих пор чувствует на коже опаляющий жар летнего солнца, слышит резкие крики чаек над морской гладью… Впрочем, чайки-то как раз были реальны — вот только море совсем не походило на то, другое, синее и знойное.

— Чарли, — прошептала Яна и застыла, озаренная догадкой. Ну, конечно! Как она сразу об этом не подумала? Чарли, по сути, стала ее создателем, дав ей своей крови. А вместе с кровью Яне передались и ее воспоминания. В момент обращения Яна была без сознания и не могла этого почувствовать — но воспоминания начали приходить сейчас, стоило ей уснуть. Так вот как это происходит… Все точно наяву — звуки, краски, ощущения… Что же, теперь ей каждый раз суждено, засыпая, смотреть все новые и новые сны — слайды из чужой жизни? А, быть может, они начнут приходить к ней и наяву? Или просто станут ее частью, подыскав себе укромный и незаметный уголок в ее памяти? Хорошо, если так: сейчас ей с лихвой хватало и собственных переживаний.

Стараясь двигаться бесшумно, Яна спустила ноги с кровати, привстала и тут же поморщилась: половица в полу предательски скрипнула, подтверждая слова Элиана. Вряд ли хоть одно ее движение ускользнет от чуткого слуха вампиров. Что ж, не удастся сбежать сейчас — такая возможность наверняка предоставится ей чуть позже. Главное — усыпить бдительность своих тюремщиков и, в особенности, тюремщиц. Лори будет сложно провести, но простодушие Дейзи давало хоть какую-то надежду…

Элиан, растянувшийся на кровати этажом ниже, лениво прислушивался к доносящимся сверху звукам. Судя по поскрипыванию пола под легкими ножками пленницы, она проснулась и опять мерила комнату шагами, вероятно, обдумывая варианты побега. Вот же неугомонная. Впрочем, такие ему и нравились: упрямые, отважные, не сдающиеся до самого конца. Каину — так, кажется, звали ее избранника — повезло с ней. Как ему самому повезло с Лори когда-то.