Укрощение дьявола

Утро четвертого дня, ничем не отличалось от дней минувших. Погода замечательная. Природа вокруг поражает сознание своей девственной красотой, она богаче, красочнее, разнообразнее. Изумляет своей свежестью воздух. Он такой чистый и прозрачный. Царит покой, чарующий волшебной определенностью. Такое возможно лишь на краю мира. Высказав все, что накопилось за эти мятежные дни у нее в душе, Сара стала несколько спокойнее и заметно сдержаннее. Воображение и действительность редко совпадают, в случае с Сарой следует сказать, они мало соответствовали друг другу. Дикая природа острова удивляла гармонией, царившей в изумрудной зелени лесов, волшебной была идиллия безлюдного пляжа с белым песком, цепь гор возносилась к небесам двумя высокими вершинами, за которые цеплялись облака, а тишина и безмятежный покой здесь будоражили ум абсолютной безопасностью, какую не встретишь в мире, населенном людьми. Но эта чистая гармония не раскрывала всей правды: видимость обманчива, красота коварна и требует жертв. Абсолютная красота, как и истина, поглощают того, кто не может им противостоять хотя бы из безразличия. Восхищение — только цена за предстоящие муки, ибо страдание, будь оно чувственным или духовным, не просто преходящее переживание момента, а сама жизнь. Вчера она натолкнулась на стаю крачек, но при ее приближении птицы поднялись в воздух. Сара спряталась в зарослях высокой травы и, дождавшись их возвращения, принялась бросать в них камни, надеясь убить одну. Без еды и крыши над головой, Сара бродила с унылым лицом и красивые виды, которые она не могла воспринимать непосредственно, перестали ее трогать: куда больше ее заботили жизненные потребности, материальная сторона возобладала над духовной, и Сара испытывала острую нужду в вещах, которым в привычной жизни она не придавала большого значения. Золото и бриллианты, которыми она владела, упали в цене так низко, что она готова была отдать все свои драгоценности за кусок хлеба. Сара не находила себе места от голода, который усиливался ночью. Он терзал ее изнутри и заставлял мучиться. В летний сезон на деревьях нет плодов, поэтому она не могла утолить свой голод какой-нибудь растительной пищей. Как же так, на острове, где изобилие живой флоры поражает воображение совершенно нет никакой еды. Размышляя о себе и Вельзевуле, а без него обстоятельства, в которых хотела она разобраться мало что значили, Сара, как ни старалась, не могла соблюдать ту последовательность, с которой мысли следуют одна за другой. Была она слишком измучена нуждой. К тому же страх, что Вельзевул бросил ее на безлюдном острове вносил в душу смятение. Сара принялась переставлять в обратном порядке события не без того, чтобы разобраться в их следствиях и понять, как случилось то, что случилось. Не укладывалось в сознании, что голодная смерть на острове венчает ее судьбу. Исчерпав весь запас ругательств, Сара ударилась в иную крайность — стала жаловаться и просить. «Верни меня назад, хотя бы ради того, чтобы увидеть, как я приползу к твоим ногам и буду молить о прощении» — твердила она. Каких-нибудь пять дней назад Сара допускала, что она женщина с большим будущим. Но как осуществить намеченные ей цели, когда обстоятельства, в которые она была ввергнута вероломством Вельзевула, лишили ее всех возможностей. Блестящее будущее утонуло в бирюзовых водах, омывающих берега этого райского острова. Переживая муки предательства, Сара все больше убеждалась в том, что Вельзевул с самого начала был настроен против нее. Вместо того, чтобы винить себя, она кипела возмущением и ненавистью. За что обрек он ее на страдания? Она бесилась от своего бессилия и здесь была похожа на упрямую женщину, которая не сказала еще последнего слова. Не могла новая жизнь, едва начавшись, закончиться так бессмысленно на этом богом забытом острове! Неужели здесь ей предстоит умереть от голода? С высоты смотрела она на океан, зиявший у ног бесконечным простором. Но это была всего лишь иллюзия, простор заключала тонкая линия горизонта, днем она была едва заметна и потому происходило слияние воды и неба. Ни монотонный шум приливных волн, ни блики солнца на их поверхности, ни чистый прозрачный воздух, ни абсолютная тишина, ни сочная зелень деревьев, густо покрывавших землю, ни белый песок пляжа не радовали больше Сару. То, что еще недавно заставляло душу ее ликовать, теперь вызывало в ней отвращение. Природа острова во всех его видах олицетворяла собой идиллию. Но эта отрешенная от цивилизованного мира красота сеяла зерна страха в уме Сары, она отказывалась быть ее жертвой. С каким-то тупым унынием смотрела Сара на белую птицу. Широко раскинув крылья, она парила в воздухе. Потеряв к ней интерес, Сара стала смотреть вдаль, а когда снова устремила глаза к небу, то увидела эту птицу над своей головой — она в когтях держала рыбу. Где-то на камне или в гнезде она будет терзать еще живую рыбу, но агония будет недолгой, рыба умрет раньше, чем птица ее съест, пронеслось в голове у Сары. Вот и ее жизнь на своем исходе! В природе каждый миг завершается чьей-то смертью. Одна жизнь приносится в жертву, чтобы продолжалась другая, и никто в этом не повинен! Эта жестокость, отмеченная печатью неизбежности, обеспечивает процветание. Не судьбе своей она обязана знакомству с Дьяволом. Жизнь — игра случая.