Укрощение огня

Что ж, минута слабости может случиться у любого, да вот беда — незаменимый Тарик куда-то запропастился со вчерашнего дня, и красивейшей отговорки передать было некому. Пришлось довольствоваться более скромной, придуманной на ходу, покуда юноша спешил к так взволновавшему его учителю и господину просить об отдыхе в уединении.

* * *

Судьба мудра, хотя и слепа. Ее дороги далеко не прямы, полны камней, и на них легко споткнуться, но путник терпеливый и внимательный, тот, кто не отпустил руки незрячего поводыря, — в конце приобретает царскую награду, при этом зачастую сам того не ожидая и ту, о которой не помышлял вовсе… Жизнь порой любит удивлять, бывая причудливой и невероятной.

Безусловно здравое намерение Амани уединиться, и без помех обдумать малейшие нюансы сложившегося положения и возможного его развития — тем не менее так и не осуществилось: как оказалось, князь был занят этим утром, встречая отряд, пригнавший из долины в крепость лошадей и доставивших кое-что из продовольствия. А заодно и заявившихся с ними родичей. Рассудив, что нынче князю Амиру будет всяко не до него и озабоченный дурным предчувствием, юноша направился — правда, уже без Баст, — разыскивать кого-нибудь из своих новых друзей, чтобы под благовидным предлогом разузнать новости.

Вполне понятно, что первым в этом списке стоял Сахар: близость к Старому лису позволяла предположить, что молодой его помощник будет самым сведущим из троих кандидатов в жертвы, подбросив парочку подсказок, что за родичи, стоит ли обращать на них внимание и если да, то в каком ключе. Как всегда, особых усилий от него не потребовалось:

— Не занят? — с лучезарной улыбкой поинтересовался Амани у открывшего на стук дверь парня вместо приветствия. — Не помешаю?

— Не то чтоб очень. Не помешаешь, конечно, — Сахар вернул улыбку, пропуская гостя. — Решил взять с тебя пример, разобраться в запасах и составить списки…

Последнее донеслось уже откуда-то с лестницы, и юноше ничего не оставалось, как последовать за товарищем.

— Вдруг чего не хватает, а что-то выкинуть самое время. Поможешь немного?… Раз уж зашел, — уже стоявший на самой вершине стремянки со связкой каких-то подозрительных сушеных грибочков, Сахар обернулся на звук шагов.

— Помогу, — само собой согласился Аман, прикидывая правильно ли он помнит описание из библиотеки и не ивовый ли плютей у того в руках.

Помощник лекаря (и не только, как видно) развеял его сомнения, продиктовав: плютей ивовый. Кстати, гриб несъедобный и нисколько не лечебный, и не один такой… В общем, редкий свой день Аман проводил настолько плодотворно и познавательно, как этот — в святая святых Мансурского «лекаря», за разбором ингредиентов! Тем более что его занятый насущными заботами друг охотно отвечал на вопросы о воздействии на человеческое тело какой-нибудь травки или корня, и опомнился только тогда, когда они, не отрываясь от работы, в конце концов заспорили о свойствах шпанской мушки и действительно ли крапива усиливает особенности либо смягчает вред… Молодые люди как-то разом посмотрели друг на друга:

— Тебя и этому учили? — серьезно спросил Сахар, присев на край открытого сундука, в котором только что рылся, и упорно пытаясь заглянуть в глаза случайно закатившейся к ним звезде. Он был далек оттого, чтобы подобно впечатлительному Тарику демонизировать образ юноши, но Фархад прав: те условия, на которых князь определил его статус и некоторые детали — требовали прояснения.

— Не совсем, — Аман встретил испытующий взгляд так прямо, как мог только он, Аленький цветочек, виртуозно умевший показать только то, что намерен. — Как следить за собой, чтоб добиться вершины, некоторым снадобьям и их свойствам, вроде той же шпанки… Просто я никогда не тратил время зря и у меня хорошая память. Остальное — прочитал в вашей библиотеке и не привык… чего-то не понимать!

Сахар предпочел не обострять разговор тем, что круг его чтения был… скажем так, специфическим, а память действительно великолепной, раз Амани почерпнул свои знания не покидая библиотеки, ибо в противном случае, на выбор юноши обратил бы внимание Сафир, обычно готовый ятаганом отстаивать каждый свиток от того, кто намеревался перенести его за порог хранилища.

Но не мог не спросить, — как будто вдруг слегка сместился угол обзора, и того оказалось достаточно:

— Ты не доверяешь нам? — нечто подобное было бы объяснимо.

Аман ждал чего-то такого, но с этим союзником можно было быть только честным до предела допустимости:

— Тем, кого знаю, доверяю настолько, насколько знаю.

Сахар кивнул, принимая этот ответ. И должен был спросить еще:

— А князь?… Ты сейчас ближе к нему, как никто.

К его удивлению, Аман принял этот вопрос не просто спокойно, но как само собой разумеющееся, объяснив с задумчивой рассудительностью.

— Я не знаю, какой он правитель, и ни с кем не стану обсуждать его как мужчину. В воинских умениях я пока только ученик, а он — мой учитель… Но как человека — я не знал никого благороднее него и более достойного уважения.

В следующее мгновение уже Сахар удивил Амани, поднявшись и протянув руку: