Укрощение повседневности: нормы и практики Нового времени

Подводя итог, можно еще раз кратко очертить траекторию бытования трактата французского педагога-богослова Фенелона «О воспитании девиц» в России в XVIII веке: попав в Россию в начале XVIII века в немецком переводе в руки педагога-пиетиста И. В. Пауса, он был переведен последним для практики нового языка. Несмотря на то что этот перевод не был издан, возможно, он имел какое-то влияние на «Юности честное зерцало» – первый учебник светского поведения, в составлении которого принимал участие Паус. Следующим переводом стала работа А. Ф. Хрущева (1738), место хранения которой до сих пор не установлено. Позже, уже во второй половине XVIII века, два разных перевода были изданы четыре раза. Трактат примечателен своими связями с деятельностью мадам де Ментенон, основательницы пансиона Сен-Сир (а сам Фенелон находился с ней в дружеских отношениях[489]). Еще Петр I проявлял интерес к этому учреждению, которое позже послужило образцом для Смольного института. Однако опыт Сен-Сира не был просто перенесен на русскую почву, а был модифицирован в соответствии с представлениями Екатерины II о том, какой должна быть современная ей молодая дворянка[490]. Кажется, что этот случай является примером того, о чем писал М. Эспань: «Французское Просвещение проникало в Россию, претерпевая там трансформацию, уже подготовленную немецким Aukflärung, которое отличалось преодолением социального атомизма, свойственного французским философам. Тем самым можно сказать, что в России обнаруживаются – в причудливом смешении – специфические черты французского Lumières и немецкого Aukflärung»[491]. Одним из идентификаторов этого «причудливого смешения», возможно, оказался женский мир, в том числе благодаря бытованию в нем особой нормативной литературы. Запрос на нее возник с модификацией публичного пространства, которое, несмотря на процессы эмансипации в разных сферах дворянской жизни[492], все еще оставалось по преимуществу мужской сферой деятельности. В периодическом издании «Ежемесячные сочинения» в тексте «Правила воспитания детей» (1755) среди прочих правил было всего лишь одно, касающееся девочек: «Дочерей воспитывать с таким же рачительным смотрением как и сыновей: ибо от хорошаго их поведения, а особливо когда они сами матерями будут, произойдет обществу столько же пользы, как вреда от худаго»[493]. Судя по всему, ранее женскому воспитанию действительно уделялось меньше внимания, но между тем стало формироваться мнение о будущей роли каждой девочки как матери, и, соответственно, ее социальном предназначении. Поэтому наблюдение Ю. М. Лотмана о том, что только во второй половине XVIII века – первой половине XIX века женский характер стал формироваться литературой[494], а воспитанию девушек стали уделять большее внимание, совершенно точно передает действительность эпохи. Не зря ученый отмечал (и это было повторено в других исследованиях), что «домашние библиотеки женщин конца XVIII – начала XIX века сформировали облик людей 1812 года и декабристской эпохи»[495].

ОР БАН. 26.3.I.20

[л. 1] Книги о воспитании дщерей

Глава первая [Глава А – в черновике]

О непременной нужде воспитания дщерей

О ничесом менше попечется, нежели о воспитании дщерей. Самоумие и обыкновение матерей в том деле часто советуют. [Непщуют – в черновике] Мнится, невозможно быти, много учения научити женскому полу [быти невозможно женскому полу много учения научити – в черновике]. [Мнят, воспитание – в черновике] Непщуют воспитание сынов началнейшое, общой же ползе дело полезное быти дело: и хотя в том не менше погрешаются[496], нежели в воспитании дочерей, а токмо мнение имеют, и добре разсуждают, яко много свеч надобно, разумно в нем творити. Благоключимии мужие трудилися, учения и правила о том предати сколко учителей и школ обретаются? Как много денег выкладывается на типографское художество, на умное художество, на испытание веждеств, на обрящи добраго пути учения, на удобие [имже – в черновике] дети обучати в языцех и добрых учинити учителей? И хотя многажды при всех таковых приготовлениях болше привидения, нежели основания есть, а токмо вси в купе [показывают – в черновике] сими объявляют, как велми утрудилися о воспитании сынов. [л. 1 об.] Дочи, говорят они, не употребляют многоведения, любопытность творит их суетных [суетныя – в черновике], довлеет им ведати, каким образом во время свое, домовство и храмину свою управити, мужем же своим без прекословия послушати подобает. [Ведомо есть – в черновике] Искуством знают произвести [же – в черновике] многих жены [жен – в черновике], их же [яже – в черновике] веждество безумных творило. Сих ради вин сицевии людие [люди – в черновике] мнят, праведно быти дочери руковождению невежд и безумных матерей вручити.