Укрощение повседневности: нормы и практики Нового времени

Объектом настоящего исследования являются интернет-публикации последних десяти лет, посвященные тому, как фотографироваться, чтобы «всегда нравиться себе на фотографиях». Авторы-составители подобных руководств нередко указывают на распространение социальных сетей как на ключевой фактор формирования спроса на такое знание (характерен заголовок одного из материалов: «Как позировать для фото, чтобы перестать бояться, что тебя затэгируют»), и судя по статистике просмотров, «лайков» и репостов, их советы действительно востребованы пользователями. Пережив взлет популярности в первой половине 2010‐х в онлайн-периодике и «традиционных» блогах на таких платформах, как blogspot.com, к концу десятилетия данный жанр мигрировал в Instagram, чему немало способствовала наглядная визуальная основа публикаций: сопоставление «правильного» и «неправильного» способов позирования.

В статье мы рассмотрим принципы построения «правильного» изображения и их дискурсивное прояснение с точки зрения конструирования гендера, а также проследим неоднозначный статус подобных «образцовых» фотографий с точки зрения категорий «реальности» и «повседневности».

Зрелище, исполнение, маскарад: несколько слов о теории

Рассматриваемый материал наглядно иллюстрирует структурное неравенство, значение которого для визуальной культуры еще в начале 1970‐х годов сформулировал Джон Берджер: «Мужчины действуют, а женщины выглядят. Мужчины смотрят на женщин. Женщины смотрят на то, как на них смотрят. Это в большинстве случаев определяет не только отношение мужчин к женщинам, но также и отношение женщин к самим себе. Наблюдатель внутри женщины – мужчина, а наблюдаемый – женщина. Таким образом, она превращает себя в объект, в объект видения – в зрелище»[232]. Гендер «внутреннего наблюдателя» впоследствии не раз становился предметом теоретических споров[233], однако в любом случае крайне показательно ничтожно малое количество руководств по позированию, которые были бы обращены к мужчинам. Именно женщины воспринимаются как целевая аудитория такого рода рекомендаций, тогда как мужчина в принципе в меньшей степени мыслится как объект фотографирования и предположительно менее зависим от необходимости «хорошо выглядеть на фото».

Таким образом, определенная идея гендера присутствует уже в самой ситуации видимости и в специфическом типе репрезентации, с которым связан рассматриваемый жанр советов. Позирование как таковое предполагает выраженный элемент театрализации, который в культуре западной модерности сложным образом соотносится с моделями мужского поведения, чаще ассоциируясь с «женоподобностью». Тем самым владение техниками позирования уже маркирует тело как «женское» – в то же время указывая на сконструированный характер представлений о женственности, которая оказывается зависимой от более или менее успешного «исполнения».

Говоря об «исполнении», мы отсылаем к работам Ирвинга Гофмана, на протяжении десятилетий изучавшего демонстративные аспекты социальных взаимодействий. В его классическом труде «Представление себя другим в повседневной жизни» вводится понятие идеализации – подчеркивания черт собственного «типа» (с точки зрения гендера, имущественного статуса, профессии и т. п.) в соответствии с устоявшимися в обществе взглядами и устранения не относящихся к этому элементов «личного переднего плана» (внешности, речи, поведения). В частности, Гофман приводит примеры идеализированного исполнения женственности американскими студентками, изображавшими невежество, чтобы польстить самолюбию своих молодых людей. «Благодаря всем этим приемам доказывается „естественное превосходство“ мужчины и подтверждается привычная роль женщины как представительницы слабого пола», – заключает социолог[234].

Если в «Представлении себя другим» речь идет о возможности усилить, амплифицировать собственную женственность, «очистив» ее от не соответствующих социальным ожиданиям характеристик, то в позднейшей работе «Анализ фреймов» Гофман предпринимает еще более радикальную деконструкцию представлений о гендере. Цитируя предисловие Ж.-П. Сартра к «Служанкам» Ж. Жене, где речь идет о желании последнего «денатурализовать» женственность, доверив исполнение женских ролей мальчикам, Гофман указывает на имплицитную убежденность Сартра в существовании женственности как естественной (вероятно – биологической) характеристики, которая позволяет актрисе «автоматически» совпадать со сценическим образом по крайней мере в этом его измерении. В противовес этому Гофман стремится показать условность и социальную сконструированность представлений о женственности, которая в любом случае выступает своеобразным амплуа, вне зависимости от того, кто его разыгрывает. Гофман пишет: «Конечно, женоподобное поведение на сцене или в частной жизни имеет какой-то социально определенный рисунок, не более „натуральный“ и неизбежный, чем профессиональная роль служанки»[235].