Читаем Укрощение Рики (ЛП) полностью

Однако, к его полному разочарованию, Ясон и ухом не повел. Конечно, блонди не понравилось, что Востан позволил себе трогать его пета, но меньше всего ему сейчас хотелось отчитывать командора в присутствии монгрела.

— Ага! Пятерка! Пять ударов мои! — объявил Востан и с ехидной улыбкой взялся за лопатку.

Рики чертыхнулся. Командор вернул кубик на кресло и занял позицию позади пета. На многострадальную задницу обрушился первый удар.

Шлеп!

— Один!

— Бля-а-а! — взвыл Рики. — Ясон, пожалуйста!

Шлеп!

— Два, — невозмутимо считал командор — вопли монгрела вызывали у него лишь ироничную улыбку.

— Хозяин! — в полном отчаянии взмолился пет. — Я сделаю всё, что угодно, только пусть он прекратит!

Шлеп!

— Сколько это было — два или три? — ехидно поинтересовался Востан.

— Два, — сказал Ясон, пряча улыбку.

— Три! Мать вашу за ногу! Это было три!

— Хм, возможно, ты и прав. Ну, тогда, это будет…

Шлеп!

— …четыре. — Наклонившись вперед, командор прошептал на ухо совершенно убитому пету: — Остался еще один, Рики. Ты выдержишь. Кстати, в этой позе, связанный по рукам и ногам, ты просто неотразим!

— Да катись ты! — огрызнулся монгрел.

— А вот за это я вложу в последний удар всю душу, — ответил Востан.

Несколько раз крутанув в руке лопатку, он сделал шаг назад и наградил задницу Рики столь сокрушительным ударом, что кресло сдвинулось на пару сантиметров вперед.

Вопль пета был таким душераздирающим, что Ясон решил дать ему небольшую передышку. Он повернулся к Томе, который с тревогой следил за странной игрой.

— Когда будет готов ужин?

— В течение часа, хозяин, — с поклоном ответил фурнитур.

— Превосходно, — сказал блонди и подарил командору легкую улыбку. — Ты проголодался?

— Ты же знаешь ответ на этот вопрос, — игриво отозвался Хоси.

Он вернулся в свое кресло и бросил на Ясона многозначительный взгляд. Тот предпочел ничего не замечать, делая вид, что изучает вино в своем бокале.

— Всё ясно. Ты продолжаешь меня дразнить. Ну что ж, вынужден признать: не только ты разжигаешь мой аппетит. От плотного ужина я тоже не откажусь.

— Хозяин, прибыли петы, — сообщил Тома и указал жестом в сторону входной двери. Там стояли несколько юношей, которые явились в пентхаус как раз в тот момент, когда командор охаживал лопаткой привязанного к креслу Рики.

— Ах, так! Великолепно. — Ясон повернулся к Востану и снова улыбнулся. — Возможно, ты захочешь их осмотреть? Все они — петы класса «А», только что из Академии. Лучшее, что можно найти на Амои. Завтра, как только соберутся гости, мы проведем частный аукцион. Разумеется, ты можешь сделать свой выбор уже сейчас.

— О боже! Ты знаешь все мои слабые места! — смеясь, воскликнул командор и встал с кресла.

Увидев группу из пяти свеженьких петов — все они были самцами, — командор медленно обошел ее по кругу.

— Боже милосердный! Да от них глаз не отвести!

— Рад, что ты находишь их привлекательными. Возможно, один из них тебе особенно приглянулся?

Ясон с радостью ухватился за повод отвлечь командора от своей персоны. Пет — лучший способ скрасить пребывание гостя в пентхаусе, и блонди мысленно похвалил самого себя за удачную идею с частным аукционом. Он улыбнулся и скрестил ноги, с интересом наблюдая, как Востан восхищенно разглядывает юношей со всех сторон.

Командор покачал головой и рассмеялся.

— Ну и как тут выбрать?

На самом деле один из петов сразу привлек особое внимание альфазенца — красивый, как ангелочек, невысокий парнишка с большими и невинными зелеными глазами, удивленно изогнутыми бровями и рыжевато-золотистыми непослушными волосами до плеч. Юноша был не только меньше всех ростом, но и самым молоденьким. Он глядел на Востана с таким искренним благоговением и любопытством, что командор не сдержал улыбку.

Одежда на петах была — одно название: что-то вроде набедренной повязки из тонкой ткани, стянутой на боку узлом. Востан развязал узел у заинтересовавшего его парня и снял повязку, чтобы всесторонне изучить предложенный товар. Под пристальным взглядом командора кровь прилила к паху юноши, его член начал подергиваться и набухать на глазах. Красивым, хотя и явно заученным движением парень пошире расставил ноги, сцепил руки за спиной и выставил лобок вперед, словно гордясь своими достоинствами. Как и большинство петов, в паху он почти не имел волос, хотя у основания члена виднелась короткая золотистая шерстка — так называемая «петская корона», признак исключительно страстной натуры. Все знали, что такие «коронованные петы» были особенно ненасытны в постели. Эта маленькая деталь окончательно решила для командора проблему выбора. Довольный результатами осмотра, Востан небрежно закрепил повязку на прежнем месте, затем взял юношу за подбородок и повернул его голову сначала в одну сторону, потом в другую.

На груди у пета висела маленькая бирка с номером А-999 М, и парнишка, известный в Академии своим тихим и застенчивым нравом, нервно вцепился в нее, удивляясь, как и другие четверо петов, что именно ему посчастливилось привлечь внимание прославленного командора.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Метафизика
Метафизика

Аристотель (384–322 до н. э.) – один из величайших мыслителей Античности, ученик Платона и воспитатель Александра Македонского, основатель школы перипатетиков, основоположник формальной логики, ученый-естествоиспытатель, оказавший значительное влияние на развитие западноевропейской философии и науки.Представленная в этой книге «Метафизика» – одно из главных произведений Аристотеля. В нем великий философ впервые ввел термин «теология» – «первая философия», которая изучает «начала и причины всего сущего», подверг критике учение Платона об идеях и создал теорию общих понятий. «Метафизика» Аристотеля входит в золотой фонд мировой философской мысли, и по ней в течение многих веков учились мудрости целые поколения европейцев.

Аристотель , Аристотель , Вильгельм Вундт , Лалла Жемчужная

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Современная русская и зарубежная проза / Прочее / Античная литература / Современная проза
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов

Новая книга знаменитого историка кинематографа и кинокритика, кандидата искусствоведения, сотрудника издательского дома «Коммерсантъ», посвящена столь популярному у зрителей жанру как «историческое кино». Историки могут сколько угодно твердить, что история – не мелодрама, не нуар и не компьютерная забава, но режиссеров и сценаристов все равно так и тянет преподнести с киноэкрана горести Марии Стюарт или Екатерины Великой как мелодраму, покушение графа фон Штауффенберга на Гитлера или убийство Кирова – как нуар, события Смутного времени в России или объединения Италии – как роман «плаща и шпаги», а Курскую битву – как игру «в танчики». Эта книга – обстоятельный и высокопрофессиональный разбор 100 самых ярких, интересных и спорных исторических картин мирового кинематографа: от «Джонни Д.», «Операция «Валькирия» и «Операция «Арго» до «Утомленные солнцем-2: Цитадель», «Матильда» и «28 панфиловцев».

Михаил Сергеевич Трофименков

Кино / Прочее / Культура и искусство
Алов и Наумов
Алов и Наумов

Алов и Наумов — две фамилии, стоявшие рядом и звучавшие как одна. Народные артисты СССР, лауреаты Государственной премии СССР, кинорежиссеры Александр Александрович Алов и Владимир Наумович Наумов более тридцати лет работали вместе, сняли десять картин, в числе которых ставшие киноклассикой «Павел Корчагин», «Мир входящему», «Скверный анекдот», «Бег», «Легенда о Тиле», «Тегеран-43», «Берег». Режиссерский союз Алова и Наумова называли нерасторжимым, благословенным, легендарным и, уж само собой, талантливым. До сих пор он восхищает и удивляет. Другого такого союза нет ни в отечественном, ни в мировом кинематографе. Как он возник? Что заставило Алова и Наумова работать вместе? Какие испытания выпали на их долю? Как рождались шедевры?Своими воспоминаниями делятся кинорежиссер Владимир Наумов, писатели Леонид Зорин, Юрий Бондарев, артисты Василий Лановой, Михаил Ульянов, Наталья Белохвостикова, композитор Николай Каретников, операторы Леван Пааташвили, Валентин Железняков и другие. Рассказы выдающихся людей нашей культуры, написанные ярко, увлекательно, вводят читателя в мир большого кино, где талант, труд и магия неразделимы.

Валерий Владимирович Кречет , Леонид Генрихович Зорин , Любовь Александровна Алова , Михаил Александрович Ульянов , Тамара Абрамовна Логинова

Кино / Прочее