Читаем Укрощение Рики (ЛП) полностью

— Придурок! Это просто формальность, знак уважения к хозяину Ясону, — ответил за Тому Катце.

— Называете господином меня, а уважение — ему? Где логика?

— Позволь тебе напомнить, кому доверена усмирительная трость, — многозначительно заметил Катце, похлопывая по ножнам на поясе.

Монгрел закатил глаза.

— Подумаешь!

— Жаль тебя разочаровывать, Рики, но, боюсь, ты у нас пятая спица в колеснице, — съязвил Сариус. — К тому же будет излишним напоминать тебе, что ты здесь один такой весь в цепях.

Рики обернулся, пропустив его сарказм мимо ушей.

— А где наш почетный гость?

— Пока не появлялся, — ответил Джутиан.

Словно в ответ на его слова раздался звонок в дверь, и Тома поспешил в прихожую.

— Господин Рауль! — объявил Аскель через интерком.

— Офигеть! — выругался Рики себе под нос. — Этого еще как сюда занесло?

— Полностью разделяю твои чувства, — шепотом поддержал его Катце.

— Грёбаный урод!

— Не расходись, Рики! — предупредил его Катце. — Ты только что вернул себе расположение хозяина, постарайся не облажаться снова.

Монгрел нахмурился, а когда увидел входящего Рауля, помрачнел, как грозовая туча. Ясон ни словом не обмолвился о том, что пригласил бывшего партнера, и Рики расценил это как дурной знак. Похоже, хозяин окончательно простил Рауля за всё, что произошло в «Башне Усмирения».

— Добро пожаловать, лорд Ам! — с поклоном приветствовал его Тома. — Пожалуйста, проходите.

Услышав титул «лорд», Рики громко фыркнул — и тут же пронзительно вскрикнул, когда Катце словно клещами ухватил его за плечо.

— Смотри у меня! — прошептал фурнитур.

— Эй! Отпусти, мать твою! — прошипел монгрел в ответ.

— Я только пытаюсь спасти твою бесценную задницу, — сказал Катце, ослабляя хватку. — Иначе ты опять закатишь истерику — и всё веселье коту под хвост.

— Не парься! — огрызнулся Рики, растирая помятое плечо. — Ничего я не сделаю. Вот бля! И где ты такому научился?

Катце улыбнулся и пожал плечами, потягивая пунш.

— Ого! — заметил он, поднимая стакан. — Знатное пойло, между прочим!

Рауль приветствовал Тому едва заметным кивком. Вслед за хозяином неуверенно вошел Юи.

— Рауль! — загремел голос Хейку. — Как там Юи?

Этот вопль через весь зал заставил Рауля внутренне съежиться, но он тут же понял, что операция по восстановлению его фурнитура здесь ни для кого не секрет.

— Думаю, в порядке, — ответил он, подходя поближе к группе блонди, которые дружно устремили на Юи любопытные взгляды.

Фурнитур остановился и покраснел — такой пристальный интерес со стороны элиты мог смутить кого угодно.

— Подойди сюда, Юи! — Хейку махнул ему бионической рукой.

Юноша приблизился, опустив голову.

— Всё еще болит? — спросил Хейку.

Юи покачал головой.

— Да, в общем-то, нет…

— Превосходно. Давай-ка посмотрим.

Парень в ужасе уставился на хозяина. Не собирается же хирург устраивать осмотр прямо здесь, на публике?!

Рауль подбодрил его кивком и отчитал за колебания недовольным взглядом. Впервые в жизни Юи рассердился на хозяина. Неужели он не понимает, какое это унижение — раздеваться в комнате, полной народа? Он подошел и застыл как изваяние, глядя в пол.

— Юи! — строго сказал Рауль. — Хейку хочет тебя осмотреть. Расстегни брюки!

Покраснев как помидор, фурнитур подчинился, и снова впал в ступор, не желая демонстрировать всем свой новый орган.

— Юи, врач ничего не увидит, если ты ему ничего не покажешь. — В голосе Рауля прорезались гневные нотки.

— Верно, Юи. Тебе нечего смущаться. Я прекрасно всё видел, когда эта штука еще на подносе лежала.

Юи поднял на хозяина возмущенный взгляд. Рауль никак не ожидал от него подобного упрямства и, схватив его за руку, прошептал в самое ухо:

— Что на тебя нашло? Немедленно выполняй приказ, Юи! Как только вернемся домой, придется тебя наказать. Или не стоит откладывать в долгий ящик? Хочешь получить по заслугам при свидетелях?

Угроза хозяина возымела действие, юноша немедленно подчинился и вытащил наружу член. Щеки его пылали огнем.

— Так-так, поглядим… — Хейку наклонился и осторожно потрогал пришитый орган здоровой рукой. В ответ на прикосновение ствол слегка затвердел и приподнялся, вызвав у врача довольную улыбку. — О! Лучше не бывает!

Увидев эти первые признаки пробуждения к жизни, Рауль обрадовался и одновременно почувствовал легкий укол ревности, ведь причиной тому стал не он, а Хейку, хотя его прикосновения не выходили за рамки врачебной этики.

Хирург улыбнулся.

— Думаю, он вполне готов. Только будь осторожен.

Ксиан смотрел на происходящее во все глаза — как и Джутиан из другого конца зала.

— Значит… — изумленно произнес блонди, — он теперь полноценный мужчина? Как любой другой самец?

— О да, — с улыбкой подтвердил Хейку. — Признаться, я горжусь своей работой. — Он подмигнул Раулю. — Кстати, отличный выбор!

— Ты, безусловно, понимаешь, — жестко заметил Ясон, — в какую ярость придет Юпитер, если узнает о том, что ты сделал?

Повисло долгое молчание. Затем Хейку повернулся к Ясону и посмотрел ему прямо в глаза.

— Да, я понимаю. И готов рискнуть — как и ты сам, Ясон. Ты же не расстаешься со своим петом-полукровкой, хотя всем известно, что Юпитер не одобряет ваши отношения.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Метафизика
Метафизика

Аристотель (384–322 до н. э.) – один из величайших мыслителей Античности, ученик Платона и воспитатель Александра Македонского, основатель школы перипатетиков, основоположник формальной логики, ученый-естествоиспытатель, оказавший значительное влияние на развитие западноевропейской философии и науки.Представленная в этой книге «Метафизика» – одно из главных произведений Аристотеля. В нем великий философ впервые ввел термин «теология» – «первая философия», которая изучает «начала и причины всего сущего», подверг критике учение Платона об идеях и создал теорию общих понятий. «Метафизика» Аристотеля входит в золотой фонд мировой философской мысли, и по ней в течение многих веков учились мудрости целые поколения европейцев.

Аристотель , Аристотель , Вильгельм Вундт , Лалла Жемчужная

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Современная русская и зарубежная проза / Прочее / Античная литература / Современная проза
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов

Новая книга знаменитого историка кинематографа и кинокритика, кандидата искусствоведения, сотрудника издательского дома «Коммерсантъ», посвящена столь популярному у зрителей жанру как «историческое кино». Историки могут сколько угодно твердить, что история – не мелодрама, не нуар и не компьютерная забава, но режиссеров и сценаристов все равно так и тянет преподнести с киноэкрана горести Марии Стюарт или Екатерины Великой как мелодраму, покушение графа фон Штауффенберга на Гитлера или убийство Кирова – как нуар, события Смутного времени в России или объединения Италии – как роман «плаща и шпаги», а Курскую битву – как игру «в танчики». Эта книга – обстоятельный и высокопрофессиональный разбор 100 самых ярких, интересных и спорных исторических картин мирового кинематографа: от «Джонни Д.», «Операция «Валькирия» и «Операция «Арго» до «Утомленные солнцем-2: Цитадель», «Матильда» и «28 панфиловцев».

Михаил Сергеевич Трофименков

Кино / Прочее / Культура и искусство
Алов и Наумов
Алов и Наумов

Алов и Наумов — две фамилии, стоявшие рядом и звучавшие как одна. Народные артисты СССР, лауреаты Государственной премии СССР, кинорежиссеры Александр Александрович Алов и Владимир Наумович Наумов более тридцати лет работали вместе, сняли десять картин, в числе которых ставшие киноклассикой «Павел Корчагин», «Мир входящему», «Скверный анекдот», «Бег», «Легенда о Тиле», «Тегеран-43», «Берег». Режиссерский союз Алова и Наумова называли нерасторжимым, благословенным, легендарным и, уж само собой, талантливым. До сих пор он восхищает и удивляет. Другого такого союза нет ни в отечественном, ни в мировом кинематографе. Как он возник? Что заставило Алова и Наумова работать вместе? Какие испытания выпали на их долю? Как рождались шедевры?Своими воспоминаниями делятся кинорежиссер Владимир Наумов, писатели Леонид Зорин, Юрий Бондарев, артисты Василий Лановой, Михаил Ульянов, Наталья Белохвостикова, композитор Николай Каретников, операторы Леван Пааташвили, Валентин Железняков и другие. Рассказы выдающихся людей нашей культуры, написанные ярко, увлекательно, вводят читателя в мир большого кино, где талант, труд и магия неразделимы.

Валерий Владимирович Кречет , Леонид Генрихович Зорин , Любовь Александровна Алова , Михаил Александрович Ульянов , Тамара Абрамовна Логинова

Кино / Прочее