Укрощение Рики (ЛП)

Каждый раз, когда блонди представлял себе Рики с кем-то другим, ему хотелось собственноручно разнести пентхаус до основания. Попадись ему в руки тот мерзавец, он, не задумываясь, свернул бы ему шею. Ясон никак не мог поверить, что пет действительно сделал то, что сделал. За всю свою жизнь блонди не испытывал таких адовых мук ревности — даже когда открылась измена Рауля. Тогда он просто осознал, что партнер его не любит, хотя подозревал это уже довольно давно. Ясон и сам к тому времени расстался с прежними чувствами, потому и ухватился за удобный предлог закончить навязшие в зубах отношения.

Но с Рики все было иначе. Как ни глупо питать подобные чувства к пету, Ясон по-настоящему полюбил темноволосого монгрела и уже не пытался, как раньше, бороться с самим собой. Временами даже казалось, что Рики отвечает ему взаимностью — по крайней мере, в постели он всегда плавился как воск в руках хозяина. И тут вдруг выясняется, что пет охотно принимает интимные ласки другого мужчины! Сердце блонди буквально разрывалось на части.

Ясон схватил бедра монгрела и потянул на себя, пронзая его короткими толчками — не для того, чтобы продлить удовольствие, но чтобы побыстрее достичь полной разрядки. Он не наслаждался процессом, но и не сдерживался — просто механически трахал своего пета, словно выполнял нудную, рутинную работу. Едва кончив, блонди сразу же вышел из Рики и вернулся в свое кресло.

— Можешь одеться, пет.

Какое-то время монгрел продолжал лежать на столе, пытаясь привести растрепанные чувства в порядок. Ясон никогда не обращался с ним подобным образом — даже в самое первое время он не был так холоден и безразличен. На глаза невольно навернулись слезы, но гордая натура Темного Рики, лидера «Бизонов», все же возобладала. Не желая оставлять победу за блонди, он выпрямился и оделся с невозмутимым видом.

Второй вечер ничем не отличался от первого. Ясон снова вызвал Рики к себе и приказал раздеться и заняться мастурбацией. На этот раз монгрел был во всеоружии и заготовил план мести. Лаская свой член, он в самых ярких и живых красках представлял себе Катце и прямо на глазах удивленного хозяина его возбуждение стремительно нарастало, а стоны и вздохи становились до безобразия жаркими.

— О, да! — страстно прошептал Рики, метнув на блонди торжествующий взгляд. — Да-а-а!

В голову Ясона закрались подозрения, что пет сознательно его провоцирует, воображая себя с тем самым загадочным типом из клуба — или, по крайней мере, делает все, чтобы хозяин в это поверил. Увы, тут блонди был абсолютно бессилен: в мозг Рики не залезешь и мысли его не проконтролируешь. И даже ничего не докажешь. Все, что оставалось — молча смотреть, но уж одной-то цели старания монгрела точно достигли: в штанах Ясона начался пожар.

— Ох-х… — выдохнул Рики. — Мать твою Юпитер! О, да, бля!

Сперма брызнула щедрым фонтаном, молочно-белые густые капли срывались с пальцев и падали вниз. Блонди, в полной боевой готовности, решительно встал и расстегнул брюки.

— Наклонись! — скомандовал он. — Ладони на пол!

— На пол? — Рики не верил своим ушам. — Что за фигня?..

— Делай, что велено, пет!

Монгрел добросовестно попытался выполнить приказ, но, чтобы удержать равновесие, ему пришлось вынести руки немного вперед и пошире расставить ноги. В такой позе он чувствовал себя крайне уязвимым и абсолютно беспомощным перед хозяином, который снова отымел его без всякой подготовки, только на этот раз гораздо жестче. Рики не сумел сдержать болезненных криков: член Ясона проникал в него так глубоко, как никогда прежде, блонди сердито долбился внутрь мощными, мстительными толчками. Кончив, он поступил так же, как накануне — сразу вышел из своего пета, предоставив тому одеваться самостоятельно.

Когда наступил третий вечер, Рики уже готов был рвать и метать. Услыхав очередной приказ мастурбировать, он взялся за дело с глухим раздражением: только бы побыстрее отстреляться и при этом сохранить каменное выражение лица, чтобы лишить хозяина последнего удовольствия. На сей раз Ясон разложил его на столе, так, чтобы голова свешивалась вниз, и хладнокровно оттрахал в рот, затем безучастно засунул член обратно в брюки и застегнул молнию.

Никто из них не обмолвился о наказании, до которого оставался всего один день, но напряжение висело в воздухе, как грозовая туча. Хотя оба по-прежнему спали в одной постели, казалось, между ними пролегла пропасть: ни объятий, ни поцелуев, ни ласк. И хозяин, и пет понимали, как сильно им всего этого не хватает, но ни один упрямо не желал сделать первый шаг.

Проснувшись утром в назначенный день, Рики почувствовал, что дышать стало легче. Он мечтал, чтобы жизнь поскорее вошла в привычную колею, и не сомневался, что после наказания — каким бы жестоким оно ни было — хозяин его непременно простит.

Днем заглянул Катце, навестить Дэрила. Он заметил Рики, предающегося на балконе размышлениям о своей горькой судьбине.

— Ну что, настал великий судный день? Дэрил мне все рассказал.

Рики кивнул и затянулся сигаретой.