Читаем Укрощение Рики (ЛП) полностью

Рики проснулся с чудовищной головной болью, пытаясь сообразить, что он потерял в своей комнате и куда подевался Ясон. Стеная и охая, он оделся, умылся и побрел в главный зал, где двое блонди расположились за столом и завтракали. По своему обыкновению, монгрел подошел к хозяину, чмокнул подставленные губы и уселся за стол.

— И что это, скажи на милость, ты делаешь? — возмущенно спросил Рауль.

— Жду завтрака, — ответил Рики и с болезненным стоном уткнулся лбом в столешницу. — Вот бы сейчас кофе!

Всеведущий Дэрил уже спешил к нему на помощь с тарелками и дымящимся кофейником.

— Дэрил, как же я тебя люблю! — объявил монгрел, наливая себе большущую кружку горячего напитка.

Рауль в изумлении уставился на Ясона.

— Ты что, позволяешь пету есть с тобой за одним столом?

— Рауль, выгляни в окно. Появление солнца означает, что ночь завершилась, и это общепризнанный факт. В полном соответствии с нашим соглашением ты получил свою одну ночь. Можешь остаться и закончить завтрак, но, будь так любезен, воздержись от комментариев на предмет порядков, установленных в моем доме.

Рики ехидно улыбнулся; взбешенный блонди ответил ему полным ненависти взглядом.

— Не ухмыляйся тут, мелкий паршивец, а то я тебе сейчас физиономию подправлю!

— Валяй, не стесняйся, блонди! Я оторву твои причиндалы, так что тебе нечем будет трахать свою подружку.

— Цыц, вы, оба! — прикрикнул на них Ясон. — Что за детский сад!

— Не ставь меня с ним на одну доску! — потребовал Рауль и пробормотал себе под нос: — Вонючий монгрел!

— Скажи это мне в лицо, грёбаный изврат!

Рауль вскочил со стула и кинулся на Рики, прежде чем Ясон успел хоть слово сказать. Блонди схватил пета за руку и дернул с такой силой, что тот зашелся пронзительным криком.

— Отпусти его! — гаркнул Ясон. — Рауль, ты кретин! Убирайся!

Он бросился к своему пету, и тут в комнату вбежали Дэрил и Катце.

— Подержите его! — велел блонди. — Нужно быстрее вправить!

— Что случилось? — спросил Катце.

— Его плечо! Рауль вывихнул ему плечо!

С одной стороны, Раулю было приятно, что Рики страдает, с другой — обидно, что его снова выставили вон. Он так и остался стоять, наблюдая за происходящим. Пока Катце и Дэрил вдвоем держали монгрела, Ясону удалось вправить на место вывихнутый сустав, и боль сразу утихла. Рики так и подмывало сказать Раулю пару теплых слов, но он сумел сдержаться, радуясь уже тому, что его соперник навлек на себя гнев хозяина. Ясон резко повернулся и оказался лицом к лицу с бывшим любовником. Его рука решительно указала на дверь.

— Рауль, я велел тебе уйти!

— Ты гонишь меня, как собаку — и это после всего, что между нами было этой ночью?

— Эта ночь, — сказал Ясон, сдерживаясь из последних сил, — была не более чем деловым соглашением. Я довел это до твоего сведения предельно ясно. Пожалуйста, Рауль… просто уйди!

Сцепившись взглядами, Рауль и Рики старались испепелить друг друга огнем взаимной ненависти. Наконец, блонди повернулся к Ясону и наклонился, словно ожидая, вопреки здравому смыслу, что бывший любовник подарит ему прощальный поцелуй. Тот отвернулся и отступил назад, не оставляя сомнений в том, как он относится к подобному желанию. Злой, обиженный и слегка сбитый с толку, Рауль развернулся и молча покинул пентхаус.

— Можешь пошевелить рукой? — спросил Катце у монгрела.

— Могу… только как-то не хочется, — ответил тот. — Но вообще я в порядке.

— Позже еще немного поболит.

— Раз уж вы все в сборе, — начал Ясон, снова устраиваясь за столом, — у меня к вам есть разговор. Садитесь.

Переглянувшись, Рики, Дэрил и Катце уселись и замерли в ожидании.

Блонди не спешил переходить к делу. Глотнув кофе, он внимательно посмотрел каждому из троицы прямо в глаза.

— Возможно, для начала вы подробно расскажете, где именно были прошлой ночью?

За столом повисло долгое молчание. Катце ответил первым:

— Мы были в клубе под названием «Интуиция».

Ясон кивнул.

— Открытый клуб, знаю. Я проверил записи устройства слежения. Я даже поговорил с владельцем и, похоже, он вас хорошо запомнил. Забавно, — усмехнулся блонди, — ему особенно врезался в память некий темноволосый монгрел, который совершал… определенные действия сексуального характера. Его партнера владелец, к сожалению, не разглядел. Кроме того, прошлой ночью Рики кое о чем проговорился, и это разожгло мое любопытство. Так вот. Мы не сойдем с этого места до тех пор, пока кто-нибудь из вас не расскажет мне во всех подробностях, что же в этом клубе вчера произошло.

Никто не проронил ни слова. Сердце Рики лихорадочно стучало. Он прекрасно видел, к чему все идет, и понимал, что меч над его головой уже занесен. Избежать наказания он не мог, но стоило попробовать хотя бы спасти Катце.

— Это правда, — сознался монгрел, наконец. — Я там кое-кого встретил и… я был навеселе. К тому же, злился на тебя до чертиков, Ясон. Знаю, я свалял дурака.

Блонди долго молчал — он и не рассчитывал так быстро получить признание. Ясон до последнего надеялся, что владелец клуба что-то напутал, и оказался совершенно не готов к откровениям своего пета. Он резко повернулся к Катце и Дэрилу:

Перейти на страницу:

Похожие книги

Метафизика
Метафизика

Аристотель (384–322 до н. э.) – один из величайших мыслителей Античности, ученик Платона и воспитатель Александра Македонского, основатель школы перипатетиков, основоположник формальной логики, ученый-естествоиспытатель, оказавший значительное влияние на развитие западноевропейской философии и науки.Представленная в этой книге «Метафизика» – одно из главных произведений Аристотеля. В нем великий философ впервые ввел термин «теология» – «первая философия», которая изучает «начала и причины всего сущего», подверг критике учение Платона об идеях и создал теорию общих понятий. «Метафизика» Аристотеля входит в золотой фонд мировой философской мысли, и по ней в течение многих веков учились мудрости целые поколения европейцев.

Аристотель , Аристотель , Вильгельм Вундт , Лалла Жемчужная

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Современная русская и зарубежная проза / Прочее / Античная литература / Современная проза
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов

Новая книга знаменитого историка кинематографа и кинокритика, кандидата искусствоведения, сотрудника издательского дома «Коммерсантъ», посвящена столь популярному у зрителей жанру как «историческое кино». Историки могут сколько угодно твердить, что история – не мелодрама, не нуар и не компьютерная забава, но режиссеров и сценаристов все равно так и тянет преподнести с киноэкрана горести Марии Стюарт или Екатерины Великой как мелодраму, покушение графа фон Штауффенберга на Гитлера или убийство Кирова – как нуар, события Смутного времени в России или объединения Италии – как роман «плаща и шпаги», а Курскую битву – как игру «в танчики». Эта книга – обстоятельный и высокопрофессиональный разбор 100 самых ярких, интересных и спорных исторических картин мирового кинематографа: от «Джонни Д.», «Операция «Валькирия» и «Операция «Арго» до «Утомленные солнцем-2: Цитадель», «Матильда» и «28 панфиловцев».

Михаил Сергеевич Трофименков

Кино / Прочее / Культура и искусство
Алов и Наумов
Алов и Наумов

Алов и Наумов — две фамилии, стоявшие рядом и звучавшие как одна. Народные артисты СССР, лауреаты Государственной премии СССР, кинорежиссеры Александр Александрович Алов и Владимир Наумович Наумов более тридцати лет работали вместе, сняли десять картин, в числе которых ставшие киноклассикой «Павел Корчагин», «Мир входящему», «Скверный анекдот», «Бег», «Легенда о Тиле», «Тегеран-43», «Берег». Режиссерский союз Алова и Наумова называли нерасторжимым, благословенным, легендарным и, уж само собой, талантливым. До сих пор он восхищает и удивляет. Другого такого союза нет ни в отечественном, ни в мировом кинематографе. Как он возник? Что заставило Алова и Наумова работать вместе? Какие испытания выпали на их долю? Как рождались шедевры?Своими воспоминаниями делятся кинорежиссер Владимир Наумов, писатели Леонид Зорин, Юрий Бондарев, артисты Василий Лановой, Михаил Ульянов, Наталья Белохвостикова, композитор Николай Каретников, операторы Леван Пааташвили, Валентин Железняков и другие. Рассказы выдающихся людей нашей культуры, написанные ярко, увлекательно, вводят читателя в мир большого кино, где талант, труд и магия неразделимы.

Валерий Владимирович Кречет , Леонид Генрихович Зорин , Любовь Александровна Алова , Михаил Александрович Ульянов , Тамара Абрамовна Логинова

Кино / Прочее