Укрощение рыжего чудовища

– Нигде не хочет, – хмуро ответил Ник. – Но фиг ей кто позволит слить днюху. Так что, скорее всего, у родителей дома.

Тихон представил, как он приходит к родителям Вари. И как его спускают с лестницы. Интересно, какой этаж? Нет, это его не испугало. Но контрпродуктивно же.

– Коля, пять минут потерпи, сейчас на стол накрою, – встретила мужа Люба.

– Спасибо, – отозвался Ник, принимая дочь с рук сестры. – Я не голоден.

– Где ты успел? – удивилась Люба. – У вас какой-то фуршет внезапный на работе организовался? У кого-то день рождения?

– А… Ну… – Ник деликатно кашлянул. И решил, что лучше сказать правду. У него ребёнок на руках. Не должны убить. – Я у Тина поужинал.

Повисла тишина. Любава переводила встревоженный взгляд с мужа на невестку.

– Коля-я… – У Вари свистящий голос и очень нехорошие интонации. – Скажи мне, что происходит, а? Какого чёрта ты якшаешься с человеком, который меня оскорбил и которому ты в морду лица дал? Ты же знаешь… Да как ты мог… Да что происходит, в конце концов?

Ник плотнее прижал к себе тёплое тельце дочери.

– Слушай, не ори только, ладно? Я всё помню. И всё понимаю. Но вспомни и ты. Мы… точнее я… Я же его чуть не убил. А потом мы чудом его спасли с батиной помощью.

– И зачем ты мне это говоришь? – Варвара воинственно упёрла руки в бока. – Я на память не жалуюсь. Я всё помню!

– Ну не ори ты так! – почти взмолился Ник. – Ребёнка разбудишь. Помнишь, в какой-то книжке: «Мы в ответе за тех, кого спасли»?

– Мы в ответе за тех, кого приручили!

– Один хрен! – рявкнул, не выдержав, Николай. – Всё равно я чувствую за него ответственность. Он такой дурень…

Люба тихонько охнула. Варя вздохнула.

– Он почти двухметровый здоровенный детина, у которого за плечами секция борьбы, в собственности три ресторана, и вдобавок куча хамства и наглости! Он не нуждается ни в чьей опеке! Коля, ты соображаешь, что ты говоришь и что делаешь?

– Всё-всё, – Ник понял, что спорить бессмысленно. – Проехали, забыли.

– И отдай мне Леночку!

А Елена Николаевна всю бурную дискуссию благополучно проспала.

Варя и Люба гуляли с Леночкой.

– Люба, – Варя уверенно форсировала колёсами коляски очередной бордюр, – ты понимаешь, что двигает твоим мужем? Я вот совсем не понимаю, какого… какого хрена он общается с… Тихоном?

– Не знаю, – вздохнула Люба. Она потянулась к коляске, достала из кармашка бутылку с водой. Жарко, и солнце печёт совсем уже по-весеннему. – Но, видишь ли… Нет, я всё понимаю, у вас с Колей свои отношения, и вы часто подшучиваете друг над другом. Но, знаешь, Ник очень хорошо разбирается в людях, правда. Он научился. Специфика работы с родителями маленьких пациентов заставила. Ник довольно редко ошибается в своих оценках.

– И ты Тихого защищаешь?

– Нет! Я Тихона не защищаю.

Имя Тихона заставило сердце Вари предательски дрогнуть. Да сколько же можно? Почему ее не оставят в покое?

Люба положила бутылку на место.

– Я его совсем не знаю как человека, а с тобой он поступил омерзительно. Я тебе говорю про Колю. Коля фальшь в людях за версту чует. У него на это звероящерское чутье.

Варя вздохнула. Она не знала, что сказать. И поэтому просто спросила:

– Купим мороженое?

– Давай! – с радостью согласилась Люба. А потом спросила нарочито строго: – Ты подумала насчёт подарка на день рождения?

– Подумала, – кивнула невесело Варя. – Мне бы какой-нибудь стиратель памяти. Чтобы вычеркнуть кое-что из воспоминаний.

– Значит, подарим абонемент в СПА-салон, – деловито кивнула Любава и махнула рукой. – Вон там киоск.

– Может, не надо СПА?

– Надо! – безапелляционно ответила Люба.

Тихон не смог прийти к ней на ее день рождения. Он знал, что своим визитом доставит ей только неприятные переживания. Но Тин физически не мог пройти мимо этого дня. И он сделал то, что потом не раз приносило ему облегчение, когда становилось совсем невмоготу.

Тин сидел на качелях на детской площадке. «Эскалада» припаркована в соседнем дворе. Качели негромко скрипят. На двор уже опустились плотные сумерки. Он знает, что Варя отмечает день рождения у родителей. Скоро она должна вернуться – уже поздно. У дверей квартиры ее ждёт букет из двадцати восьми белых роз – по числу ее лет. Безымянный букет белых роз на коврике у дверей ее квартиры. Конечно, если этот букет не прибрал к рукам кто-нибудь из ушлых соседей. Но этот момент Тин оставил на волю случая. А сейчас слегка поскрипывают качели, временами налетает порыв сырого ветра и всё гуще делаются апрельские сумерки.

Неожиданный свет фар высветил детскую площадку. Машина остановилась у Вариного подъезда. В вечерней тишине отчётливо слышатся знакомые голоса: Николай, Варя. Судя по всему, за рулём жена Ника. Видимо, это связано с тем, что она не употребляет спиртное, – маленький ребёнок, всё такое.

Качели замерли, не скрипят. Тихона не видно в сумерках двора. Звучат смех, слова прощания, хлопает подъездная дверь. Машина уезжает.