Укрощение рыжего чудовища

Только вернувшись к корням, Тин полной мерой осознал, что натворил. Что он там себе думал на следующий день после того проклятого дня? Что купит Варе цветочный магазин? Что предложит обручальное кольцо? Ха-ха. Всего золотовалютного запаса самых богатых стран мира не хватит, чтобы купить Варино прощение. И дело даже не в том, что сам Тин вернулся к другой, изначальной системе ценностей. Кроме этого, он теперь лучше знал Варю. Он познакомился с ее отцом и братом. Узнал, что это за люди. И понял, что за человек на самом деле Варвара Глебовна Самойлова. Не сладкая рыжуля, с которой ему охрененно в постели и нескучно время проводить. Нет, другая. Та, которую он старательно пытался игнорировать всё это время. Ее интеллект, силу характера, чувство юмора, жизненные принципы. Всё теперь вышло на первый план. Из-за Вариной аккуратной спины вышли две здоровенные фигуры. Двое мужчин, так похожих между собой и на нее. Ее отец и брат. И это окончательно и бесповоротно показало Тихону, что за человек Варя, в какой семье выросла, кто ее воспитывал. И яснее ясного сказало, что у Тина нет шансов. Такая, как она, не простит того, что он сделал. Это просто невозможно простить. Да и сам он – он теперешний – никак не мог понять, как та Варя, которую он теперь узнал, сможет простить его тогдашнего, тот его поступок. Этот поступок был просто за гранью всего. Хотел отрезать ее – и отрезал. Окончательно. Обрыв, обвал, катастрофа.

То, что поначалу, сразу казалось ему всего лишь большой лужей, препятствием значительным, но преодолимым, ну, подумаешь, ноги намочит в худшем случае, оказалось на деле огромным океаном. Не докричаться, не переплыть. Только утопиться с горя.

Как же он тосковал без нее. По их разговорам. По ее улыбке. По тому, как много нового и интересного узнавал от нее. У него за годы самостоятельной жизни выработалась привычка в разговорах помалкивать и мотать на ус, отделываясь шутками. Сказывались пробелы в образовании и жизненные университеты. С Варей же было нереально интересно и комфортно – включались на полную мозги, появлялось желание говорить и слушать. И много чего еще делать. Да, много чего еще у них было. Так много. Старательно не вспоминал то, что связывало их в постели, хотя прорывалось иногда – неконтролируемо. Как он наматывает на палец ее тугой гладкий локон, как идеально ложатся его руки на ее тело – кажется, все Варины впадинки и выпуклости точно созданы под его руки. Как сказано: каждой твари по паре? Он свою пару нашёл. И потерял. И память снова вероломно приводила его в тот злосчастный день, как она стояла и смотрела на него. А потом отвернулась. Тихон запомнил навсегда ее удаляющуюся спину…

Раздумья прервал звонок телефона.

– Тихон Аристархович, вас тут спрашивают.

– Кто?

Услышав в трубке ответ метрдотеля, едва ли не бегом сорвался с места. Ну наконец-то! Николай!

– Здорово.

– Привет, – с видимым удовольствием Тин ответил на рукопожатие. – Какими судьбами?

– Да так, – пожал плечами Самойлов-младший. – О здоровье заскочил разузнать. Как рука?

– Ага, как же! Поужинать на халяву заехал, так и скажи, – Тихон так обрадовался встрече, что тут же начал нести чушь.

– Не знаю, не знаю… – протянул Ник. – Рискну ли я в вашей забегаловке что-то съесть без опасения нажить гастрит.

– Пошли уже! – рассмеялся Тин и хлопнул Самойлова по плечу. – Доширака тебе заварю.

Под удивлённым взглядом метрдотеля они двинулись в зал. На пороге Тихон обернулся.

– Никодим Иваныч, запомни хорошенько этого человека. После его визитов всегда ложки пересчитывай.

Спутник Тихого только фыркнул. А Тихон улыбнулся.

Никодим-Виталий слова хозяина во внимание не принял. А взгляд расшифровал однозначно: этот молодой мужчина гость непростой, а из числа самых дорогих. Да и наружность больно примечательная. Рыжие волосы, голубые глаза. Никак брат Варвары Глебовны пожаловал. Хороший признак.

– Слушай, куда в тебя столько влезает? Ты меня разоришь!

– Я ем редко, но метко, – не смутился Николай.

Тихон отчётливо представил, как проходит день Коли – детского хирурга. Почему-то это Тину показалось более ответственным. Взрослые, что? Взрослые уже пожили. А маленький ребёнок… Такая ответственность.

– Ты в первый раз за день ешь?

– Почему в первый? – удивился Ник. – Меня из дома без завтрака не отпускают. Так что ем второй раз. Так… – Он сыто откинулся на спинку стула. – Я, кажется, всё.

– Неужели? И даже чаю не попьёте?

– Сейчас прямо! – расхохотался Николай. – Чаю обязательно. Но уже без ничего. Если только лимончик. Эх, последняя порция рыбы была явно лишней. Но не оторваться, так вкусно.

– Я передам повару, – скупо улыбнулся Тин. Дождался, пока сервируют чай, лимон, орешки в меду и варенье. И задал вопрос, который давно вертелся на языке. – Как Варя?

Николай задумчиво помешивал ложечкой чай в чашке. Думал, как ответить подипломатичнее, чтобы соблюсти интересы всех, так сказать, сторон. И в итоге брякнул как есть:

– Никак!

– В каком смысле?

– В прямом! О тебе слышать ничего не хочет. Только имя твоё помяни – и сразу ясно становится, почему я ее Рыжим Орком в детстве дразнил.