Укрощение строптивого лига

— Истинная герида Дотвиг пленила моей сердце с первой встречи. Ради нее я разорвал помолвку с рафиней Мелией Вано а… — начался невероятный гул. Полетели вопросы, на которые я не собирался отвечать. Кроме одного. — Свадьба состоится следующим летом, в день Вестницы, — сообщив, я запрыгнул в скаперт и захлопнул дверь. Мы уезжали, а репортеры еще бежали за нами и сверкали кристаллами отражения. Завтра Вера проснется знаменитой на всю Миритию. А потом она вернет себе имущество, начнет посещать балы и найдет себе жениха по душе… Скорее бы все завершилось!

Глава 15

Мне казалось, что викартесса нервничает. Она отменила назначенные визиты, за ужином мало разговаривала, хмурилась.

— Что-то случилось? — спросила ее.

— Еще нет, но чувствую, непременно случится, — вздохнула Эдалина. — Вирнестия пойдет на любую подлость, лишь бы сохранить титул и имущество.

— А мне все не верится, что я Дотвиг, — вздохнула я. Расстроенная моими словами хозяйка дома опустила приборы на тарелку, что-то шепнула подошедшему слуге. Вскоре Тенет вернулся со шкатулочкой, открыв которую, викартесса достала медальон и протянула мне.

— Открой.

Я приоткрыла крышечку и потеряла дар речи. На меня смотрела я! Не понимая, что это значит, повернулась к Эдалине.

— Как видишь, Вера, ошибиться невозможно. Только у твоей матери глаза были карие, а у тебя в отца серые.

Любопытный Тирс вытянул шею и удивленно заметил:

— И верно! Одно лицо!

— Поэтому, Вера, выкинь из головы глупые мысли об ошибке, — укорила викартесса.

— Но почему я оказалась в другом мире? Почему со мной все не так? Тридцать лет я пропадала непонятно где, а теперь вернулась и требую у родственников то, что они уже давно считали своим!

— Я допускаю, что родители спрятали тебя от них намеренно! — выпалила викартесса, и Тирс заинтересованно взглянул на мать. — Быть может, они решили, что пусть ты потеряешь часть имущества, растраченное дурными родственниками, зато будешь живой и счастливой.

— Откуда у вас, мама, такие подробности? — вклинился Тирс, не сводивший с нее глаз.

— Раньше все знали, что Виалину в семье Дотвигов не любили. Лазар Дотвиг женился на ней против воли матери, — отмахнулась Эдалина, — просто у кого-то память короткая, — и позвонила в колокольчик. — Лирия, подавай десерт.

Но Тирс — та еще липучка.

— Так откуда, мама?

— Перелистывала недавно свой девичий дневник.

— Да? А медальон откуда? Тоже в дневнике нашли?

— Попросила у ливры Тергны. Виалина была одной из ее воспитанниц.

— Как и ты?

— Нас было 23 воспитанницы. И что?

— Ты знала ее лично?

— Знала, но мы мало общались, — сухо ответила Эдалина, показывая, что разговор ей не нравится.

Тирс намек понял, мучить расспросами перестал, но по глазам вижу, у него появились сомнения. Как и у меня. Я задумалась.

«Это что же? Моя родительница и Эдалина вместе учились в пансионе?» — покосилась на хозяйку дома, и викартесса, будто почувствовав мои мысли, нахмурилась. А потом и вовсе положила на стол салфетку, показывая, что закончила ужинать.

— Что-то голова разболелась, — коснулась она рыжих висков, охнула и покинула трапезную залу. Мы с Тирсом переглянулась.

— Не передумал на мне жениться? — не удержалась и съязвила я.

— У меня нет выбора, — хмуро ответил он.

— Да-да, все во благо Миритии.

— Угу, — глядя, как я ем выпечку, Тирс тоже положил себе кусок песочного пирога. А потом неожиданно спросил:

— Я тебе нравлюсь?

— Вот еще! — фыркнула. Рыжий действительно красив и породист. Каждая черточка его лица свидетельствует, что он аристократ. И все же Райский раздражал меня нарциссизмом, несерьезностью. — Для меня внешности мало. Храбрости у вас не отнять, но мудрости и дальновидности не мешало бы добавить.

— Все же нравлюсь, — самодовольно заметил он.

— Если про внешность, то я любуюсь вами, как красивой вазой. Но не более.

— Вазой? — Тирс изогнул золотую бровь. — Хорошо, что не с горшком сравнила.

— А не надо напрашиваться на похвалу, — парировала я. — Захочу, сама похвалю.

— Как же. От тебя дождешься!

— А тебе так важно мое мнение? — сама не знаю, как мы перешли на ты. — Нет.

— Вот и закончим глупый разговор.

— Вера, нужно быть мягче.

— А вам бы, Тирс, скромнее. Не представляю нас вместе. И нашу семейную жизнь.

— Я тоже. Если только ночью на кухне у шкафа с припасами будем встречаться. Хотя бы во вкусах сходимся.

Наши взгляды встретились.

— Вера, а ты любила кого-нибудь?

— Вот чтобы сильно, до умопомрачения — нет.

— Странно. Обычно девы склонны влюбляться в кого ни попадя.

— Значит, я ненормальная дева.

— Это я уже знаю.

— Сам-то, можно подумать, обычный. Лиг какой-то. Я едва от разрыва сердца не умерла.

— Зато теперь ты знаешь, что я тоже люблю наведаться ночью на кухню. Кстати, выглядишь усталой.

— С тобой жива — уже чудо, — я доела пирог и встала.

— А не хочешь прогуляться? — вдруг спросил он.

— От прогулки по набережной до сих пор отдышаться не могу.

— А мы поедем в скаперте, с ливром Ворвиком. Полюбуемся окрестностями в лучах заката…

Предложение звучало заманчиво, и я не смогла отказаться.

— Ну, если так… — поеду, но мне нужно время на сборы.