Укрощение строптивого лига

Тут же в комнате появилась Гареда, и они с викартессой в четыре руки быстренько надели на меня платье. Потом усадили перед зеркалом, и Эдалина начала перебирать и выбирать для меня фамильные украшения. А я сидела и пускала слюни от восторга и восхищения. Серьги, броши, ожерелья так прекрасны, что глаза разбегались. Боже, мне нравится все! Хочу!

Выбор викартессы пал на гарнитур, подходивший под цвет моих глаз.

А потом мне подбирали прическу.

Волосы накрутили магической спиралью, закрепили шиньон, который тоже накрутили, и замысловато уложили волосы. Потом подбирали духи…

Время пролетело незаметно. И вот уже Тирс настойчиво стучит в дверь.

— Мама, время!

— Да-да! — проворковала Эдалина, продолжая прикладывать к моему лицу серьги, хотя в ушах уже красовались длинные с синими камнями.

— Мама! — вновь постучал Тирс.

— А куда спешить? — спокойно возразила она. — Все ждут вас. Пусть разогреют себя сплетнями, а потом подавятся от зависти!

— Мама, вы меня пугаете! — Райский отворил дверь и просунул голову в комнату. Увидев меня, он улыбнулся, как дурачок, втянул голову обратно и бесшумно закрыл дверь.

— Тирс в восторге! — довольно прошептала викартесса.

— Думаете?

— Я знаю его тридцать один год, и было бы странно, если бы я не знала единственного сына, как саму себя. Тирс! Заходи!

Под дверью зашуршало, и в комнату вплыл уже привычный высокомерный викарт. Эдалина смотрела на него и улыбалась.

— Тирс, мой мальчик, покажи им всем, что у Нормеров изумительный вкус.

Райский подозрительно разглядывал меня и молчал. Потом неспешно подошел, выставил руку. Я взяла его под локоть, и мы вместе покинули комнату. Уходя, мне показалось, что викартесса промокает платком глаза. Это она чего? Будто в последний путь провожает. Или в логово зубастых чудовищ…

А Тирс продолжал молчать и разглядывать меня. И вообще вел себя слишком странно. Сверлил взглядом и хмурился. Набравшись смелости и приготовившись к колкостям, я спросила:

— Что-то не так? — но ответ Тирса поразил.

— Я удивлен. Удивлен, как кружева, украшения и удачная прическа меняют облик. — Удивляйся. Только не пристало викарту идти с открытым ртом. Муха залетит.

— Не желай мне мухи. Нам еще придется запечатлеть поцелуй.

— Не хочу!

— Во благо Миритии!

— А, может, как-нибудь обойдемся дружеским рукопожатием?

Он не ответил.

У белого особняка с ажурными, коваными воротами скаперт притормозил.

Привратники в ливреях ловко распахнули створки. Мы проехали дороге, остановились перед крыльцом с колоннами, вышли на розовую мощеную дорожку, и лакей, поклонившись, сообщил нам, что рафиня Падри и гости развлекаются в саду. Он же сопроводил нас к нарядной беседке. Около нее играли музыканты, рядом на поляне журчал фонтан, а в тени стояли накрытые, но еще не занятые столы. При нашем появлении гости оживились, перестали играть в игру, похожую на городки, и вялые беседы перешли в громкое шушуканье.

— Викарт! — обратился изнеженный, слишком кокетливый женский голос. Навстречу нам шла уже не молодая, но очень молодящаяся женщина. — Это было жестоко! Вы утомили нас ожиданием. Герида Дотвиг, я рада, что вы почтили нас вниманием,

— она скользнула по мне оценивающим взглядом, но приветливо улыбнулась именно Райскому. Он ответил обаятельной улыбкой и поклонился. Я тоже улыбнулась из вежливости, но на меня рафиня поглядывала с холодком.

«Может, у нее дочь на выданье?» — только подумала, к рафине подплыли две похожие на нее дочери. Викарт лучезарно улыбнулся и им.

Да чтобы я за такого кобелюку вышла замуж, а потом рога полировала! Фига с два! Убегу со свадьбы! И все же едкая ревность кольнула сердце.

Как я ни отгораживалась, не внушала себе, что Райский — заносчивый засранец, зазнавшийся пустышка, его мужская красота притягивала внимание. Трудно игнорировать его огненную шевелюру. Он высок, широкоплеч и обаятелен до тошноты. Остер на язык, спесив, знает себе цену. А когда смотрит в глаза и улыбается — очень хочется верить, что смотрит так по-искреннему интересу.

Я всячески старалась представлять его облезлым котом, неудачником, но было в нем что-то обаятельно-притягательное. И когда эти две напомаженные длинноносые выскочки вперились в него заискивающими взглядами, мне стало неприятно. Слухи, что я невеста викарта, уже разошлись, но эти вертихвостки бесстыдно строят глазки моему «жениху» при мне, а он, скотина такая, любезничает! В раздражении во мне пропала робость, я задрала голову и с насмешкой посмотрела на носатых дочек хозяйки дома.

Тирс сразу же почувствовал во мне перемену, напрягся.

— Вера, только без выходок, хорошо? — прошептал, пока мы шли к другим гостям. — Это просто вежливость!

— Конечно, — проворковала я. — Буду само совершенство. — И улыбнулась так обаятельно, как только могла. Вот только не ожидала я такой реакции гостей! Все мужчины, что были без дам — ринулись ко мне!

— Ливра Дотвиг! Ливра Дотвиг! Мы счастливы с вами познакомиться! Право, не ожидали увидеть такую очаровательную особу…

И я начала флиртовать. Но что-то Райскому не понравилась моя «вежливость». Улыбка сошла с его лица.