Укрощение строптивого лига

— Хорошо, что я не взял с собой Дарию, — изрек Ворвик, разминая спину на свежем воздухе. — Иначе бы она изнылась, что у нее оторвется голова. А вот лиера Вера — чудо лиера! Настоящая хозяйка, заботливая невеста и просто необычайно умная девица! Понимает, что новомодное платье и туфельки — это, несомненно, красиво, но аромат колбасок для голодных мужчин — не менее роковой соблазн,

Тирс посмотрел на меня, и я показала ему язык.

Пока гонщики осматривали скаперт, я расстелила плед, расставила чашки и еду, разлила компот. А еще умудрилась развести огонь и насадить на ветки колбаски. Пошел такой соблазнительный аромат, что голодный Тирс начал посматривать на меня влюбленными глазами.

Я ехидно прищурилась, но с него, как с гуся вода. Он лишь обаятельно улыбнулся и схватил два прутика, на которых шкворчали колбаски. Один передал старичку, а второй начал сам старательно вертеть над огнем.

Благодаря магу воздуха, накрывшего нас защитным куполом, комары и мошки не досаждали, и ночной пикник прошел на удивление здорово. Леер Ворвик позволил обращаться к себе по имени, но называть мага фамильярно — Лесак, не отважились ни я, ни Тирс. Леер Ворвик рассказывал нам о службе на восточных границах, потом они с Тирсом посудачили о военной реформе, касавшейся обмундирования и нового вооружения, сошлись на том, что старое тоже забывать нельзя, и только потом соизволили поехали обратно. Но перед этим успели договориться о поездке в Каарские топи: проверить проходимость скаперта в повышенной влажности. Я напросилась тоже, пообещав в следующий раз прихватить с собой еще вкусностей. Удивительно, они сразу согласились.

Вернулись мы поздно, но очень довольные. Едва привратник открыл ворота, на крыльце появилась Эдалина.

— Вера, как покатались? — взволнованно спросила она, заметив, что я разлохмаченная и растрепанная.

— Замечательно! Мы не пропустили ни одной кочки, ни одной ямы!

— Бедная девочка! — викартесса с укором посмотрела на сына. — Так же можно все отбить!

Райский так улыбнулся, что я не удержалась от шпильки:

— Главное память мне не отбить. Иначе забуду взять корзину!

— Это исключено! Мы слишком любим поесть! — он послал мне воздушный поцелуй и, взбежав по лестнице, умчался к себе.

— У тебя ничего не болит? — спросила Эдалина.

— Неа. Скоро они поедут в Каарские топи, и я поеду с ними! — я довольная взбежала по ступенькам вслед за рыжим и направилась к себе.

В кои-то веки я засыпала счастливой.

Глава 16

Утром меня разбудила Гареда.

— Лиера Вера, просыпайтесь. У вас сегодня важный день!

— Да? Я ничего не знаю!

— Но как же?! Вам нужно подготовиться к визиту. Выбрать платье, прическу.

— К какому визиту? — я высунула нос из-под одеяла.

— Вы едете к рафине Падри, чтобы всем сообщить о вашей помолвке с викартом.

Сон, как рукой сняло. Я, невзирая на возражение горничной, наспех надела домашнее платье и поспешила к викартессе, которая уже была собрана, причесана и сидела перед зеркалом, примеряя украшения.

— Утро доброе, Вера! Вижу, ты взволновала. Но званый обед — это сущая мелочь, — улыбнулась она, и я поняла, что ничего это не мелочь! — Сейчас мы тебя соберем, а все остальное за тебя сделает Тирс.

— Что именно? — насторожилась я. — И как обычно происходит объявление помолвки?

— Когда все происходит по правилам, а не как у некоторых наглых, заносчивых особ, жених объявляет о помолвке при гостях. Странно, что общество тогда поверило, будто Тирс обручился с Мелией.

— То есть, у рафини Падри, кроме нас, будут еще гости?

— Конечно, но тебе нечего волноваться. С тобой будет Тирс! Ты можешь на него положиться.

Но мне уже было не до гостей, потому что я спохватилась:

— Нам придется целоваться?!

Эдалина вместо ответа неопределенно покачала рукой.

— Вы такая красивая пара.

— Не хочу! — выпалила я.

— Тирс — красивый и завидный жених Миритии.

— Не хочу!

— Вера, — потухшим голосом обратилась викатресса. Улыбка сошла с ее лица. Она тяжко вздохнула и помассировала переносицу, будто у нее разболелась голова. — Тебе так противен Тирс?

— Ну, не то чтобы противен… — я же не дура, чтобы матери в лицо ответить, что лучше питона поцелую, чем ее сыночка-выскочку.

— Вера, только один раз.

— А потом? — покосилась я недоверчиво.

— А потом… — на миг лицо викартессы стало плотоядным. — Потом мы что-нибудь придумаем. Если ты не хочешь замуж, обязательно придумаем. Не будем же мы тебя неволить.

— Правда? — не поверила я.

— Конечно! Но некогда разглагольствовать! Надо собираться — иначе не успеем! — Эдалина грациозно подошла к своему шкафу, распахнула створки и достала настолько изумительное платье, что я дар речи потеряла.

Смелое, с соблазнительным декольте и потрясающей юбкой, щедро обшитой молочным кружевом. А еще к наряду прилагались кремовые перчатки в тон платья и туфельки, расшитые вышивкой…

Я всегда думала, что не падка на шмотки. Оказывается, я ошибалась! Я — тряпочница и еще какая!