Укрощение строптивого лига

«Это точно из-за воздержания. Не зря говорят: на безрыбье и рак — рыба. Иначе сдался бы Тирс мне? Напыщенный, бабник, лентяй. Викарт — это не профессия! Сиди себе среди напомаженных аристократов, умного из себя строй, да девок диртийских гоняй! Да чтобы я стала одной из них?! Ни за что!»

Днем я старалась избегать его. Тирс, догадываясь, что это следствие той его выходки, вел себя сдержанно, старался больше проводить времени на службе, а когда возвращался домой, я уходила в свою комнату. Нас ситуация устраивала, но…

— Ничего не хотите мне рассказать? — как-то обратилась к нам Эдалина, когда собрались за поздним ужином.

— У меня ничего интересного за день не случилось, — повела я плечом.

— А я погружен в дела, — не моргнув глазом, ответил Райский матери. — Прости, если не уделяю тебе должного внимания. Много дел.

Эдалина не поверила и строго оглядела нас.

— Скоро бал. Собираетесь так же вести себя на нем?

— На нем, мама, нам будет чем заняться.

Ответ Тирса прозвучал многозначительно, и я переполошилась.

— А подробнее?

— Танцы, поклонники, восхищение и признания в любви, — с усмешкой перечислил Тирс. Когда он начинал ерничать, это означало, что он измотан, и лучше не лезть к нему в душу. Все равно не скажет, сославшись на государственную тайну, а настроение испортит.

Покидая стол, он приложился к руке викартессы, затем моей. Однако мою поцеловал вежливо, почти механически бездушно, отточенным до совершенства жестом. И это задело меня.

«Ну и ладно! Перебесился и успокоился», — стараясь сохранять самообладание, подумала я. Но в душе от обиды лопнула невидимая струнка и разлилась в груди жаром.

На занятиях я сосредоточилась, желая вобрать в себя все знания, какие только смогу получить в доме Нормеров. Ера Далеу, заметив мой интерес, воодушевилась и честно, на двести процентов, отрабатывала жалование.

Под конец занятий мы обе устали, но улыбались, довольные плодотворными лекциями.

Нет, дар не проснулся, но я убедилась, что голова у меня на плечах, и при желании я как-нибудь заработаю на простую жизнь. Осталось только познакомиться с жизнью простых людей. Этим и занялась.

Поедая тончайшие кусочки мяса, замаринованные в ароматном маринаде и разложенные на большой серебряной тарелке, я огорошила Эдалину просьбой:

— Могу я как-нибудь прогуляться по ремесленному кварталу или любому другому?

— 3-зачем?! — я впервые увидела уверенную хозяйку дома растерянной и даже задетой. Склонив голову, она смотрела на меня из-под бровей, как мать на неразумное дите. — Ты не доверяешь нам?

— Я не знаю ваш мир. Не знаю, чем живет Мирития, но хочу узнать как можно больше, — я не стала лгать, просто не сказала всей правды. Промолчала, что хочу узнать этот мир, чтобы лучше освоиться и быть готовой к тому, что не получу от Максильена ни миритара.

Викартесса вздохнула, помедлила и нехотя ответила:

— Поговори с Тирсом. Он что-нибудь придумает. А я закажу простой наряд, чтобы быть в уместном по случаю платье. Что-то еще?

— Я не знаю цен, не видела здешних денег. Не знаю стоимость вещей. Не знаю стоимость жалования за найм и многого другого.

— Тебя интересуют женские вакансии? — с грустью уточнила Эдалина.

— И мужские тоже, — возможно, я обидела викартессу недоверием, но мне важно узнать, чем живут подданные Миритии, и позаботиться о своем будущем.

Удивительно, но Тирс отнесся к моему желанию спокойно.

— Рекомендую посетить район Венкар: столяры, мелкие торговцы, белошвейки, шляпницы, сапожники, шорники, жестянщики. Еще рекомендую посетить городскую тюрьму.

— Зачем?

— Для полной картины. Если узнавать мир, то лучше с контраста. Покажу тебе интересные места, — он заговорщицки подмигнул.

— Я представляю, как живут люди в трущобах, — возразила я и уже не так уверенно добавила: — Правда гостей там не любят. Точнее, очень любят. Особенно их ценности.

— Я позабочусь, — бросил он, уходя. В последнее время Тирс общался со мной сухо, вечно куда-то спешил, хотя я и так старалась реже встречаться с ним. Но сейчас его поведение особенно задело, и я крикнула ему вслед:

— Уже уходишь? А потанцевать?

Тирс остановился, обернулся и, улыбаясь, произнес:

— Вера, ты неподражаема! Обещаю, обязательно станцуем! Но сначала Венкар!

Вечером следующего дня дверь библиотеки распахнулась, и с грохотом вошел Тирс. Отмечая каждый шаг громким ударом трости, разносившимся по огромному залу оглушающим эхом, он подошел ко мне и встал, застыв как статуя.

Я его опознала лишь по шевелюре, потому что он был одет в потертые штаны горчично-зеленого цвета и выцветший грязно-голубой сюртук, когда-то богато расшитый, а теперь во многих местах с распустившимися нитями вышивки. Особенный «шик» одежде добавляли засаленные и блестевшие от жира манжеты и колени брюк. Но даже в этом убожестве Райский выглядел райской птицей. Золотые волосы, перехваченные зеленой лентой, блестели на солнце золотом. А стать, взгляд и походка выдавали в небрежном оборванце аристократа. Я с удивлением рассматривала его.

— Тебе подобрал наряд тоже под стать! — лучась весельем, сообщил он мне.

— А… зачем?

— Для маленького путешествия.