Укрощение строптивого лига

Но даже через полчаса она все еще забывала движения, и тогда я начал осторожно подталкивал ее корпусом. Вера запротестовала:

— Мне кажется, ты ведешь себя…

— Неприлично? Возможно. Но твоя прелесть в том, что с тобой не нужно быть хорошим. Ты — ужасно невоспитанная. А это замечательный повод вспомнить юность и детство, когда делаешь пакости, легко говоришь гадости и обожаешь сладости.

— Вот оно счастье викарта Нормер Рийского, — укусила она.

— Возможно, — ответил я.

Вскоре Вера взмолилась:

— Больше не могу. Голова кружится! А ноги гудят!

Я остановился, отпустил ее руку. Вера, покачиваясь от головокружения, дошла до кровати и упала, блаженно раскинув руки в стороны.

— Вера, это выглядит недвусмысленно, — заметил я. И вспомнил, как в своем доме она лежала в неглиже на софе и читала книгу. Надо отдать должное, фигура у нее очень женственная и весьма аппетитная.

— Каждый думает в меру своей испорченности! — спокойно парировала она, не обращая на меня внимания, будто я не был мужчиной. И тут мое терпение закончилось.

— А я — испорченный тип. Викартесса каждый день твердит об этом! — я упал на кровать рядом с ней, от чего ее знатно подбросило.

— Э-э! — возмутилась она. — Чего творишь?!

Полагаю, это относилось к моему фривольному поведению, но я не собирался сдаваться.

— Я устал, — томно выдохнул.

— Это неприлично. Кыш!

— Ужасно неприлично было видеть тебя в разных позах обнаженной, — напомнил, пытаясь смутить ее. Но Вера не прошибаема.

— Ну, знаешь! Если так рассуждать, — вспыхнула она, — то я тебя в тазике мыла и спинку терла!

— Я помню… — она не успела глазом моргнуть, я навис надо нею и зашептал в ушко. — Между нами не должно быть условностей…

— Тирс! Отвали! — Вера уперлась рукой мне в грудь и попыталась увеличить между нами расстояние.

— Отвалиться? Сейчас! — и упал на нее.

— Тирс-с! — зашипела она. — Слезь! Слезь немедленно! Дурак!

— Я сочетаю полезное с приятным. В доме может быть шпион…

— Шутишь? — застыла она подо мной.

— Ага, — улыбнулся я и тут же получил оплеуху.

— Викарт Нормер Рийский! Ведите себя достойно! — холодно произнесла Вера. А у самой щеки горят. Что выдает ее с головой.

Я доволен результатом, однако спешить не люблю. Поэтому неспешно поднялся с постели, послал воздушный поцелуй и покинул комнату.

Какой бы она ни была юркой и гордой птичкой, от викарта Нормер Рийского так просто не упорхнуть.

Глава 23

Тирс вздумал поиграть в соблазнителя. Я же, вместо того, чтобы дать решительный отпор, смутилась, обрадовалась, покраснела… — в общем, показала себя дурой. А самое ужасное — мне понравилась его дерзость, и я едва не поддалась посягательствам. Лишь гордость остановила меня. Ведь теперь я — лиера Дотвиг, а это значит, что прежде желаний — достоинство.

Вот только не ожидала, что с подсознанием выйдет заковырка.

Той же ночью мне приснился Тирс! С обнаженным торсом, распущенными волосами, разметанными по широким плечам и до того соблазнительный, что я не удержалась, протянула руку и провела по аппетитным кубикам его пресса. А рыжий засранец позволял любоваться своим совершенным телом и улыбался в тридцать два зуба.

Очнувшись, я принялась убеждать себя, что это причуды сна и не более. Однако за завтраком, когда Тирс рассказывал свежие новости, отметила про себя, что у него чувственные губы, бархатный, обволакивающий тембр голоса и, вообще, Райский чертовски привлекательный!

Осознание, что засранец привлекает меня физически, сразило наповал!

— Вера, с вами все хорошо? — тут же любезно поинтересовался он, заприметив, что я подозрительно притихла.

— Да, — кивнула.

— Если вас что-то волнует, в любой момент обращайтесь ко мне. По любым вопросам.

— Угу, — я спешно склонила голову над тарелкой, чтобы не выдать себя. И совсем забыла поблагодарить. Вышло немного невежливо.

— И не надо изводить себя. Бумаги из суда получены. Мой поверенный уже занимается арестом имущества. Несмотря на долги Вирнестии, ваше родовое поместье будет выкуплено из залога императором и даровано вам.

— А…? — недоверчиво залепетала я. Но Тирс перебил:

— Вне зависимости от того, проснется дар или нет! — и ободряюще улыбнулся. — А участие поверенного избавит вас от знакомства со взбешенной родственницей.

Осознание, что у меня появится свой уголок, приходило медленно. Однако радость быстро сменилась волнением: если имение окажется в удручающем состоянии — где взять денег на ремонт? Оно же родительское, от предков. Хоть и не помню родных, но ведь жалко. Весь день раздумывала, ночью вертелась, а когда удалось уснуть — снова приснился Райский!

В этот раз он жадно домогался меня. Его сильные руки скользили по моим изгибам, горячее сбивчивое дыхание обжигало шею, а соблазняемая — то есть я — кокетливо сопротивлялась, желая сильнее распалить Тирса…

Сиплый заливистый лай уличного пса прервал сновидение. Солнце только начинало путь по алеющему небосклону. Особняк спал. Я же, пораженная выходкой подсознания, больше не хотела спать, поэтому пододвинула кресло к окну и стала наслаждаться восходом.