Укрощенная горцем

Она не осталась посмотреть, как ее братец всадит кинжал капитану в брюхо. Задание было ей не по сердцу, несмотря на солидную сумму, которую они получили. За убийство солдата армии короля вешали. Господи, только бы их не поймали! Линнет знала, что тот, кто заплатил ей за убийство, не станет ее выручать. Не такая она дура, чтобы поверить его ласковым словам, которые он шептал ей в постели. Он просто решил воспользоваться ею для своих нужд. Но она тоже воспользовалась им. Деньги понадобились для того, чтобы Гарри успел выбраться из Лондона, пока не нашли тела двух проституток, которых он убил. Будь он проклят со своими извращенными потребностями! Она бы одна сбежала из Лондона, а он пусть сам расплачивается за свои делишки, но Линнет обещала отцу, что присмотрит за ним.

Она вздохнула, вспомнив про спрятанный под юбками кошелек, и улыбнулась веселому перезвону монет. Будь она одна, могла бы уехать во Францию. Об этом Линнет и думала, уходя из парка. В конце концов, она не мать Гарри.

Глава 19

Странная игра теннис, рассуждала Мейри, обмахиваясь веером. В Кэмлохлине не было ничего подобного. Похоже, она требовала много сил: игроки бегали по всей площадке, чтобы принять мячик, плотно перевязанный полосками ткани, потом отбивали его маленькими ракетками из ясеневого дерева. Пока отец был здесь, он все время жаловался, что теннис бессмысленная игра, от него только потеешь, а он предпочитает потеть, тренируясь в боевых искусствах.

Видит Бог, Мейри по нему скучает, и по матери тоже. Скучает по Робу, по тете Мэгги и даже по Тристану.

Она улыбнулась, когда Клер выиграла очко у леди Маргарет, дочери лорда Эшли.

— Вам нравится игра, дорогая? — спросила королева, усаживаясь рядом с Мейри.

— Да, но в жару это слишком большая нагрузка.

— Все из-за этих высоких стен. — Мария Моденская посмотрела вверх. — Они не пускают весенний ветер. Вы больше не упадете в обморок?

Мейри покачала головой и тут же загрустила, вспомнив, как Коннор уносил ее с площадки. Кстати, где он? Она знала, что он не с леди Элизабет, потому что эта кукла с поджатыми губами сидела на другом конце площадки.

Да, сегодня нелегкий день. Она согласилась поехать с лордом Оксфордом кататься в Сент-Джеймсский парк, потому что он целый час умолял ее об этом. Ей не хотелось ехать, но Мейри решила, что вне дворца будет легче объяснить, что у нее нет чувств, на которые он надеется. Однако ей это не удалось, потому что Генри все время рассказывал, как изменилась его жизнь после ранения. Она никогда не спрашивала его, при каких обстоятельствах пострадало его лицо: это не слишком ее заботило, поскольку на родине Мейри большинство мужчин имели такие же отметины, но бедный Генри заработал свой шрам не на поле брани. Увечье нанес ему кузен, когда они фехтовали. К счастью, в замке его отца нашлась опытная знахарка, которая зашила глубокую рану как сумела. Но ведунья ничего не могла поделать с юными леди, которые с тех пор пренебрегали им, а также с чувством неполноценности, от которого он так страдал. По словам Генри, Мейри была единственной, кто проявил к нему доброту. Разве после таких признаний она могла разбить ему сердце?

Однако надо все же объясниться с ним как можно скорее. Она не станет говорить, что ей тоже суждено провести свои дни в таком же одиночестве, как и ему, или что причина этого кроется в капитане Гранте. Разве может она выйти замуж за кого-то другого, если Коннор был первым, кто целовал ее, обнимал, любил? Видит Бог, его поцелуи разжигали в ней пламя, в тысячу раз более жгучее, чем в Кэмлохлине. Коннор уже не мальчик, и целовал он ее как мужчина. Один вопрос не давал ей покоя, как гвоздь в подошве: со сколькими женщинами он оттачивал свое искусство? Правда, когда он целовал ее, Мейри не было до этого дела.

Она всего неделю провела с Коннором, но теперь уже точно знала, что ни один другой мужчина не сделает ее счастливой. Ни один не сможет противостоять ей с такой твердостью и самоуверенностью, как Коннор. Мейри не желала признать, но и сама понимала, что часть ее сердца до сих пор принадлежит этому негодяю.

— Вы правда хорошо себя чувствуете? — спросила королева, и Мейри вернулась мыслями к игре. — Вы так сильно обмахиваетесь веером, что можете вывихнуть кисть.

— Благодарю, ваше величество, но я действительно прекрасно себя чувствую. — Мейри любезно улыбнулась. — В легком платье значительно приятнее, но, боюсь, дома мне негде будет его носить.

Клер выиграла еще одно очко, и королева захлопала в ладоши.

— Она отлично играет.

Мейри согласилась — Клер махала ракеткой, как будто хотела перерезать глотку роялисту. Клер Стюарт была силой, с которой приходилось считаться, а вот их миниатюрная королева любила просто смотреть, как ее гости играют в теннис, пируют на газоне. Сама по себе победа в игре ее мало интересовала.

— Вы бы видели, как она держит клинок, — с гордостью произнесла Мейри и расправила плечи.