Укротить сердце (ЛП)

Мне не хочется отпускать ее, но понимая, чтобы ей нужно отдохнуть, я укладываю ее обратно на подушки.

- Ты помнишь еще что-нибудь о том, что произошло?

- Не думаю. Пока нет. Моя голова… - Она морщится. - Все пока в тумане.

Я хотел бы еще ее расспросить, но ее растерянное выражение лица останавливает меня. Сегодня ей и так досталось. Вопросы могут подождать. Все, что ей нужно знать, - это то, что я все исправлю. Что ей больше никогда не будет больно.

Руби вздыхает и вытягивается на большой кровати, выглядя милой и маленькой.

- С Уайеттом все в порядке? - спрашивает она.

На нее только что напали, а она волнуется за Уайетта.

Проклятье.

Эта девушка разбивает мне сердце самым лучшим образом.

- С Уайеттом все хорошо. - Я накрываю ее одеялом и беру за руку. - Я хочу, чтобы ты осталась здесь, Руби.

Ее глаза превращаются в два огромных блюдца.

- Чарли, я не думаю…

- Малышка, это не просьба, - рычу я, и она замолкает. - Ты остаешься. Конец истории. Я хочу, чтобы ты была в безопасности. Я хочу, чтобы ты была со мной. Пока мы не выясним, кто за этим стоит, ты не отойдешь от меня ни на шаг. Никаких споров, - говорю я, протягивая руку и касаясь ладонью ее щеки. Она вздыхает - я воспринимаю это как верный признак того, что она сдается, - и утыкается губами в мою ладонь. - Только не об этом. Не когда ты пострадала.

- Хорошо, - вздыхает она.

Медленно она опускается обратно на подушки. С облегчением я замечаю, что моя рука все еще в ее. Это разрушает стены, за которыми я скрывался все эти годы.

Доверие, которое она мне оказывает. Для меня это честь. Я польщен.

- Я хочу, чтобы ты отдохнула, - говорю я, сжимая ее пальцы. - Но сначала я хочу тебе кое-что сказать. На прошлой неделе ты спросила, делал ли я когда-нибудь что-то плохое. Плохой поступок, о котором я не жалею.

Я вздыхаю. Почему я чувствую себя обязанным рассказать ей об этом, я не знаю. Может, потому что хочу, чтобы она знала, что сегодняшний вечер стал для меня чертовым криптонитом. Может, потому что мне нужно куда-то деть свой гнев и чувство вины. Может быть, потому что я осознал, как сильно меня ранит то, что случилось с Руби.

Осознание, что я могу ее потерять…

Это превращает меня в чертовски отчаянного человека.

Только вместо того, чтобы убежать от этого, я хочу прижаться к ней покрепче.

- Был один парень, - начинаю я тихим хриплым голосом. - В моем родном городе. Он был близким другом семьи. Мы росли вместе. Играли в футбол. Прошлым летом, когда я вернулся домой, я узнал, что он обидел мою сестру.

Воспоминания захлестывают меня.

Эмми Лу и синяки на ее запястье.

Красная земля в свете фар.

Слейтон стоит на коленях, закрыв лицо руками.

Пистолет в моей руке.

Руби молчит, застыв с широко раскрытыми глазами.

- Я причинил ему боль.

Я провожу рукой по щетине, позволяя тому же беспокойному, яростному чувству, что и прошлым летом, захватить меня.

- Я не знал об этом чертовски долгое время.

Меня до сих пор гложет стыд за то, что мои младшие сестра и брат сами справлялись с этим. Я был старшим братом. Я должен был оберегать их. Я знаю, что Форд и Дэвис разделяют это мучительное чувство.

- Была полночь. Я вывез его на безлюдную грунтовую дорогу в глуши. Я выбил из него все дерьмо. Я заставил его рассказать мне, что он сделал с моей сестрой. Я разбил о него костяшки пальцев. Я сломал ему ребра, лицо. Я сделал все, чтобы заставить этот кусок дерьма почувствовать боль.

Я сжимаю кулак, прочищаю горло.

- А потом я вытащил пистолет.

Я осмеливаюсь взглянуть на Руби. Не могу сказать, пугаю ли я ее. Она сидит неподвижно, ее лицо бледное, но спокойное.

- Я держал его там. В грязи, в свете фар, и он выглядел таким чертовски жалким, плакал своими дерьмовыми слезами. - Мышцы на моей челюсти дергаются. - Я ничего не чувствовал. Я так хотел убить его. Я приставил дуло к его лбу. Положил палец на спусковой крючок.

Ее нижняя губа дрожит, и она спрашивает:

- Ты убил его?

- Нет. Я подумал о своих братьях. О сестре. Если бы я убил его, никто бы не выиграл. - Я прижимаю руку Руби к своему сердцу. Оно колотится о ребра. - Я отвез Слейтона в дом его родителей и заставил его рассказать им, что он сделал с моей сестрой. И я пообещал этому ублюдку, что если он еще раз вернется домой, то ему конец.

Наступает долгое молчание.

А потом Руби наклоняет голову и спрашивает:

- Зачем ты мне это рассказываешь, Чарли?

Я смотрю ей в глаза.

- Я рассказываю тебе это, потому что я всегда буду оберегать тебя. Я всегда буду защищать тебя.

Она грустно улыбается.

- Ты не можешь защитить меня от всего.

- Могу. И сделаю это.

Я верю в нее, в себя.

Я наклоняюсь к ней и прижимаю руку к ее щеке.

- Никто больше не поднимет на тебя руку, Руби. Ты меня слышишь? Никто не тронет мою девочку.

На ее губах появляется легкая улыбка.

- Я твоя девочка, ковбой? - Ее голос сонный, усталый.

- Да. - Слова вырываются из моей груди. - Ты моя девочка. - Я ласково убираю волосы с ее лица. - И я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось.

- Никогда?

- Никогда.