Укус ящерицы

Старик рассмеялся, и Джанни Перони с изумлением понял, что смеется он над ними и что между улыбкой и усмешкой на его лице нет большой разницы.

— Его здесь нет. Они ушли на ленч. Нет.

Ответ опередил вопрос.

— Куда — я не знаю и знать не хочу. Нас здесь мало, господа, но мы любим покой и тишину. Когда нас просят помочь городу, мы помогаем и не задаем лишних вопросов. Мы доверяем нашим властям. А вы?

Дзеккини нахмурился:

— Они ушли насовсем?

Монах развел руками.

— У нас не отель и не тюрьма. Больше я вам ничем помочь не могу. Я…

Джанни Перони никак не мог отвести взгляд от голубей, собравшихся у подножия статуи святого Франциска. Отличное укрытие. Странно, что Рандаццо его покинул. Пусть даже только для того, чтобы поесть.

Внезапно птицы встрепенулись, захлопали крыльями, взмыли серо-белым вихрем и разлетелись во все стороны, роняя перья, бездумно, испуганно.

Четыре или пять выстрелов прогремели где-то за стенами монастыря, и отзвук их запрыгал по чистым терракотовым плитам, разбежался по маленькой площади, заметался между колоннами.

В следующее мгновение в руке Дзеккини уже блеснул пистолет. Монах уставился на оружие с выражением крайнего изумления и праведного возмущения.

— Где он? — крикнул Дзеккини.

Джанни Перони не стал ждать, пока эта маленькая шарада разрешится сама собой. Что толку орать на перепуганного, прожившего всю жизнь за стенами монастыря и никогда не слышавшего звука выстрела старика, который скорее всего и впрямь не знает, куда ушел Джанфранко Рандаццо. Легко развернув свое крупное тело, он устремился в соседний мир, стремительно перебирая в уме те места, куда мог бы направиться человек, привыкший к хорошей кухне. Вариантов было немного. Выбрав один, Перони побежал. Дзеккини и его люди устремились вдогонку.

Глава 15

Пино Ферранте неплохо знал своего пациента, жизнь которого спас в ту долгую ночь, когда его вытащили из-за обеденного стола и заставили мчаться из Болоньи в Венецию. Из рассказа Терезы Лупо следовало, что Лео Фальконе достойный человек, опытный, честный, добросовестный инспектор полиции, заслуживающий лучшей доли, чем умереть под скальпелем какого-нибудь усердного хирурга-ремесленника, если таковой вообще отыщется.

Лео Фальконе лежал на кровати с открытыми глазами, поочередно сверля взглядом каждого из них и изрыгая проклятия. Пино улыбнулся Терезе застенчивой улыбкой, которую она помнила еще с колледжа и которая, никого не обижая, как бы вопрошала: «Неужели?»

Даже Рафаэла Арканджело выглядела несколько растерянной — эту грань своей натуры Фальконе, похоже, ей еще не демонстрировал.

Пино терпеливо выслушал последние требования инспектора — представить данные по расследованию убийства Альдо Браччи и Арканджело, доложить результаты экспертиз, найти и доставить сюда этих лодырей Перони и Косту, — сел на стул у кровати, сложил руки и пристально посмотрел на больного.

— Инспектор Фальконе, — мягко начал он, — вы перенесли серьезное ранение головы. Вы больше недели не приходили в сознание. Я полагал, что человек, прошедший через то, через что прошли вы, в первую очередь поинтересуется своим состоянием. В противном случае… — добродушная улыбка сменилась довольно жесткой, очевидно, решила Тереза, взятой им на вооружение уже после колледжа, — в противном случае мне придется сделать вывод, что надежды не оправдались и состояние ваше хуже, чем вам, похоже, представляется.

Секунду-другую Фальконе молчал, а когда заговорил, всем стало ясно — предупреждение доктора не возымело ни малейшего действия.

— Я офицер полиции и веду уголовное расследование. Быть в курсе дела и своевременно получать всю необходимую информацию — моя обязанность. Ваша обязанность — не чинить мне препятствий. Советую помнить об этом.

Пино ждал. Когда стало ясно, что других заявлений не последует, он сказал:

— Вы ни о чем не собираетесь меня спросить? Или хотите, чтобы я ушел и позволил вам кричать на коллег, пока хватит сил? Не думаю, что у вас их много осталось. Выбирайте. — Доктор посмотрел на часы. — Я намерен вернуться домой, в Болонью, к восьми вечера, так что, пожалуйста, решайте прямо сейчас.

Инспектор метнул испепеляющий взгляд в сторону Терезы и Рафаэлы Арканджело, как будто подозревал их в предательстве и тайном сговоре с врагом, но тон все же приглушил:

— Ладно. Что там со мной?

— Вас ранили в голову, — пожав плечами, ответил Пино. — Поврежден мозг. Это очень чувствительный орган. Даже если речь идет о человеке, чувствительностью не отличающемся. И еще загадочный. На деталях я остановлюсь позже, но вам они все равно ничего не скажут. Откровенно говоря, мне они тоже мало что говорят. Такова неврология. То, что я вижу сейчас, в целом соответствует моим ожиданиям. Частичный паралич нижней части тела. Скорее всего вы будете испытывать головные боли. Возможна кратковременная потеря сознания. И наверняка будут наблюдаться побочные эффекты — это неизбежно при столь массированном приеме сильнодействующих лекарств. Так что нам придется за вами понаблюдать.

Лицо инспектора начало медленно багроветь.

— Я должен работать! Я…