Укус пятничной ночью

Миссис Мерит и Миссис Коркберджер развлекают гостей

Он скользнул своим стальным пристальным взглядом по Этану и выгнул бровь.

— Это Этан Салливан, — представила я.

— Мой гость.

Он войдет.

Пеннбейкер кивнул отмахнувшись, потом посмотрела на гостей позади.

То препятствие прошло, и я увела Этана, мы двинулись по длинному пространству позади первого этажа, где мои родители развлекали.

По пути голые, угловые прихожие заканчивались в тупиках.

Стальные жалюзи покрытвали не окна, но голые бетонные стены.

Одна лестница вела к отгороженной части комнаты, демонстрирующей единственную часть современного искусства, которая будет хорошо подходить для гостиной маниакального серийного убийцы.

Мои родители назвали дизайн "заставляющим думать", и утверждали, что это был вызов архитектурной господствующей тенденции ожиданиям людей того, чем предпологались как "лестницы" и "окна".

Я назвала дизайн “современным психопатом".

Пространство было заполнено людьми в черно-белой одежде, и джазовый квинтет сопровождал музыкой из угла комнаты.

Я поглядела вокруг, ища цели.

В поле зрения не было никаких Брекинджев, и мой отец тоже отсутствовал.

Не сказать, что это было бы плохо.

Но я нашла что-то так же интересное у окна, которые обрамляли одну сторону комнаты.

— Подготовься, — предупредила я его с усмешкой, и повела в бой.

Они стояли вместе, моя мать и сестра, глаза просматривают толпу перед ними, всегда вместе, когда сплетничают.

И не было сомнения, они сплетничали.

Моя мать была одной из правящих матрон Чикагского общества, моя сестра напористая принцесса.

Сплетни были их хлебом с маслом

На моей матери было консервативное платье цвета бледного золота и жилет без застежки, который хорошо подчеркивал ее фигуру.

На моей сестре, ее волосы столь же темные как мои, бледно-синее вечернее платье без рукавов.

Ее волосы были откинуты назад, тонкой, глянцевой черной лентой, держащей каждую темную прядь на месте.

И в ее руках, в настоящее время жующий свой крошечный, пухлый кулачек, была одним из огней моей жизни.

Моя племянница, Оливия.

— Привет, мама, — сказала я.

Моя мама повернулась, нахмурилась и коснулась пальцами моей щеки.

— Ты выглядишь похудевшей.

Вы ешь?

— Больше, чем я когда-либо ела в своей жизни.

Это великолепно.

Я приобняла Шарлотту.

— Миссис

Коркберджер.

— Если ты будешь думать, что дочерью на руках, будет препятствовать тому, чтобы я ругала тебя, — сказала Шарлотта, — то ты очень ошибаешься.

Не моргнув ресницами — и не объясняя, почему она запланировала ругать меня — она оставила без внимания мою восемнадцатимесячную племянницу и узелки блевотины на ткани, что покоились у нее на плече.

— Мех, мех, мех, — радостно запела Оливия, хлопая руками, когда я взяла ее на руки.

Я был уверена, что она пела мое имя.

Оливия, пропустив темноволосый гена Меритов, была блондинкой, как ее отец, майор Коркберджер, с ореолом завитков вокруг ее ангельского лица и ярко-голубыми глазами.

Она была одета лучше, без рукавов голубое платье такого же цвета, как у Шарлотты, с широкой голубой атласной лентой вокруг талии.

И между прочим, да.

Имя моего шурина действительно было Майор Коркберджер.

Но в виду того, что он был голубоглазым бывшим куортербеком колледжа с белокурыми волосами, я предположу, что он получал дрянные удары по себе в высшей школе во время ежедневных основ ради этого.

Однако, я редко напомнала ему, что он был, фактически, майором Коркберджером.

Я не думаю, что он думал, что это смешно.

— Почему ты хочешь поругаться со мной? — спросила я Шарлотту, как только устроила Оливию и для профилактики поправила ткань на плече.

— Для начала, — сказала она, смотря на Этана.

— Мы не были представлены.

— Ох.

— Мама, Шарлотта, это — Этан Салливан.

— Миссис

Мерит, — сказал Этан, целуя мамину руку.

— Миссис

Коркбургер.

Он проделал то же самое с моей сестрой, выгнув одну бровь в очевидном удовольствие.

— Это просто.

.

.

прекрасно встретиться с вами, — произнесла Шарлотта нараспев, скрестив руки.

— И как вы рассматриваете мою младшую сестру?

Этан посмотрел в моем направлении.

Не смотри на меня, — тихо сказала я ему, предполагая, что он может меня услышать.

Это была твоя идея.

Ты вовлек себя в это, тебе и выпутываться.

Я не могла сдержать усмешку.

Этан закатил глаза, но казался удивленным.

— Мерит — уникальный вампир.

Она бесспорно.

.

.

Мы все наклонились немного вперед, стремясь услышать вердикт.

.

.

.

звездного класса.

Он смотрел на меня, когда говорил это, и был намек гордости в его изумрудных зеленых глазах.

Я была потрясена достаточно, что мне не вполне удалось вытянуть слова благодарности, но, должно был достаточный шок в моих глазах, что он не мог пропустить его.

— У вас прекрасный дом, миссис

Мерит, — солгал Этан моей матери.

Она поблагодарила его, и беседа о выгоде и неудобствах проживания в архитектурном шедевре началась.

Я полагала, что это дало мне по крайней мере десять или пятнадцать минут, чтобы догнать Шарлотту.

Шарлотта посмотрела на него с одобрением и энергично улыбнулась мне.

— Он душка.

Скажи мне, что ты сразила его.

— Тьфу.

Я не поражала его.

И я не планирую этого.

Он — проблема в очень симпатичной упаковке.