Улей

«Дорогие мама и папа,

Сразу спешу вас успокоить: у меня все хорошо. Не волнуйтесь. Просто я хочу, чтобы вы знали: я люблю вас и сестер. Работу медсестры я на время оставила, тружусь на острове в штате Вашингтон. Здесь нечто вроде женского кооператива. Не хочу напускать таинственности, потому как ничего таинственного в этом нет. Я работаю с Марни Спеллман. Мама, ты, наверно, видела её по телевизору. Она — удивительная женщина, производит продукцию, которая питает тело и разум. Я пришлю вам на пробу эликсир из пчелиной пыльцы, и, уверена, вы со мной согласитесь. В общем, хоть я сейчас работаю и не в больнице, я чувствую, что делаю нечто особенное, нечто такое, что лечит не только физические недуги у женщин (и у мужчин). Надеюсь, вы не сочтёте это чем-то бессмысленным. Я прошу, чтобы вы не поддержали меня в этом начинании, а хотя бы элементарно поняли то, что я много раз пыталась вам втолковать. Я не только дочь и сестра. Я могу дать гораздо больше.

Люблю вас,

Грета».

Памела и Фредерик Свенсены сидели в молчании после того, как дважды прочитали письмо. Фред, жилистый, широкий в плечах, был на десять лет старше жены. Памеле исполнилось сорок пять. У нее были выразительные зеленые глаза, ладони усыпаны веснушками, ногти были такие же короткие, как у мужа. Свенсены всю жизнь трудились с раннего утра до позднего вечера.

— Она у нас случаем не лесбиянка, а? — спросил Фред.

— Да нет, что ты, — замотала головой Памела. — В школе четырех парней сменила. Я думала, она у нас рано выскочит замуж.

Фред посмотрел на жену поверх очков.

— Тогда в чем дело?

— Она ищет свой путь, Фред.

— И только-то?

— Во всяком случае, я хочу в это верить.

— Что ж, ладно. Ты девочек понимаешь лучше, чем я, Пэм. Только странно, что она отказалась от всего, что у неё было в Омахе, и последовала за какой-то женщиной, которая делает кремы для рук на другом конце страны.

Памела Свенсен сложила и убрала в конверт письмо.

— Милый, Марни Спеллман продает не кремы, — объяснила она. — Марни Спеллман продает нечто другое тем, кто это ищет.

— В самом деле? И что же это?

— Надежду, — ответила Памела. — Возможности.

Фред удивленно заморгал, глядя на жену, а потом снова уткнулся в телевизор, который они смотрели до того, как принесли почту.

Памела опять принялась решать свой кроссворд. Она любила мужа больше всего на свете. Она любила свою жизнь. Своих дочерей. Ферму. Как мать невесты любила быть в центре внимания на свадьбе. В то же время, глядя на свою жизнь, она невольно задумывалась, что, возможно, именно её средняя дочь — та, что никогда не играла по правилам, — нашла правильные ответы.

На следующий день Памела написала ей: