Улей

19 сентября 2019 г., четверг

Беллингем, штат Вашингтон

Марни Спеллман была лакомой «приманкой», как любили выражаться телевизионщики.

И в пору судебного процесса над Салливаном, заполучить её не представлялось возможным.

На тот период она скрылась от глаз общества. Её видели в Беллингеме, но очень редко. Статью о ней Тедда Макгроу вряд ли можно было назвать выдающейся, и, знай он, думала Линдси, что это будет последнее интервью, которое Марни даст после того, как её «измордовали» в телепрограмме «60 минут», то написал бы более фундаментальный очерк, который, возможно, продал бы другому изданию, если б в «Сиэтл таймс» не согласились на его условия.

Линдси второй раз перечитала его статью, сидя у музея округа Уотком — внушительного сооружения из красного кирпича и песчаника, которое прежде занимал муниципалитет, а ныне — хранилище предметов, документов и прочих материалов, рассказывающих историю самого северного округа западной части штата Вашингтон: лесозаготовки, целлюлозно-бумажное производство, рыболовство, консервирование, сельское хозяйство.

Тедд Макгроу теперь работал в музее. Его мечты прославиться на ниве журналистики рухнули вместе с лесной промышленностью. «Таймс» закрыла своё отделение в Беллингеме после двух лет попыток наладить его работу. Тедд скакал с одного места работы на другое — был и рекламщиком, и продавцом — и наконец приземлился на ноги — по крайней мере, на колени — в качестве директора музея. Должность эта была не столь хорошо оплачиваемая, как ему хотелось бы, но к тому времени он уже усвоил реалии жизни.

Никому не платят столько, сколько, по их мнению, они заслуживают.

В случае с журналистами эта истина была справедлива вдвойне.

И даже втройне.

Линдси не пришлось долго высматривать бывшего репортёра, когда она вошла в музей. В зале он был один. В белой рубашке, дутом жилете кирпичного цвета и черных джинсах. Линдси отметила, что выбранный им наряд похож на униформу — имитировал по расцветке цветовую гамму здания музея или даже форменную одежду сотрудников магазина «Таргет».

— Можно обращаться к вам по имени? — спросила Линдси, следуя за ним в его кабинет.

— Конечно, — разрешил он. — Только помните, что в имени Тедд две «д».

Она с удивлением посмотрела на него.

— Тедд. Две «д» на конце. Две согласные. Шутка. Когда-то вызывала смех.

Линдси остановила восхищенный взгляд на огромном постере во всю стену, как панно, в его кабинете. На нем изображалась группа из десяти мужчин, дровосеков давних времен, вокруг гигантской вековой туи.

— Отпечатано с одного из негативов на стекле Дариуса Кинзи, — объяснил Тедд. — Это тот фотограф, что любил бродить по лесу со своим братом Кларком. Фантастическая зарисовка из жизни лесорубов северо-западного побережья давних времен.

— Четкость потрясающая, видны мельчайшие детали, — отметила Линдси.

— Великолепный негатив, сканнер и принтер еще лучше. Последнее приличное приобретение нашего музея. Подарок «Майкрософта».

На письменном столе стояла старинная пишущая машинка «Ундервуд», заслонявшая от него посетительницу. Тедд поднатужился, силясь приподнять машинку, чтобы переставить её в сторону.

— Тяжелая, — прокомментировала Линдси.

— Должно быть, из чугуна.

Бессодержательная болтовня. Из тех, что раскрепощают собеседников.

— В прошлом году мышцу плеча порвал, — пожаловался он. — А страховка за производственную травму на этой работе не предусмотрена. У нас их десять штук. — Он сдвинул машинку к краю стола. — Все разных поколений и предназначений. Эта стояла в офисе мэра. Секретарша, сто лет там работавшая, еще пять лет назад печатала на ней письма. Сотрудники мэрии передали нам эту машинку на следующий день после её похорон.

— Понятно, — промолвила Линдси. — Люди уходят. Каждый в своё время.

Тедд внимательно смотрел на неё, словно пытался решить, к кому относится её замечание: к нему или к почившей секретарше. Линдси и сама не знала точного ответа. Может, она имела в виду своего мужа.

Бывшего.

— В окружном архиве мне сказали, — заговорила Линдси о цели своего визита, — что у вас здесь хранятся материалы по судебному делу Рида Салливана.

Тедд откинулся на спинку стула.

— Ну да, хранятся. Я был абсолютно уверен в его виновности.

— Я читала ваши статьи, — сказала Линдси.

— Да, они тоже там. И в них я показал себя полным дураком. Перестал полагаться на своё чутье. Хотел стать очередным Вудвортом и Бернстайном[18]. Не обоими сразу, конечно. Тем или другим.

— Я уверена, в своем расследовании вы старались быть объективным.

— Это, конечно, приятно слышать, но, увы, нет. Не совсем. Теперь, когда я, бывает, встречаю Салливана в городе и ловлю на себе его взгляд, мне каждый раз хочется отвернуться. Так мне и надо. Нечего было разжигать страсти.

— Можно взглянуть на то, что у вас есть?

— Конечно. Пойдемте. — Тедд встал. — У меня есть всё. И это хорошо: округ уничтожает подлинники документов через десять лет. А микропленка, на мой взгляд, это не то.

— На мой — тоже, — согласилась с ним Линдси.

Тедд повел её по лестнице в подвал.