Ульяновы и Ленины. Тайны родословной Вождя

Бехтерев осматривает В.И. 4 и 5 мая. 5 мая проводится новый консилиум, в котором участвуют М. Нонне, В.М. Бехтерев, В.П. Осипов, В.В. Крамер, А.М. Кожевников, Ф.А. Гетье, П.И. Елистратов, В.А. Обух[461]. Общее состояние В.И. удовлетворительное, и ему разрешают находиться на веранде кремлевской квартиры. 15 мая он переезжает в сопровождении ряда врачей в Горки. И здесь 17 мая 1923 г. проходит консультация лечащих его врачей О. Фёрстера, М. Нонне и Ζ[462]. Можно предположить, что состояние здоровья В.И. в этот период не внушало опасений. Он, под руководством Н.К. Крупской и врача-логопеда С.М. Доброгаева, ежедневно с 19 мая по 24 июня в течение 15–30 минут в день делает упражнения для восстановления речи. Но, будучи недовольным тем, что на это отведено мало времени, выполняет упражнения самостоятельно («Биохроника». С. 611). Однако занятия приходится прервать, так как, вероятно, с 23 июня состояние вновь ухудшилось («Биохроника». С 613). И именно в это время, 6 и 7 июля 1923 г., ЦИК СССР и ВЦИК по рекомендации Политбюро ЦК РКП(6) избирают В.И. председателем Совнаркомов СССР и РСФСР. 17 июля 1923 г., также по рекомендации Политбюро ЦК РКП(б), Совнарком СССР назначает B. И. председателем Совета труда и обороны («Биохроника».C. 613–619). Так впервые в истории Советского государства во главе его оказался абсолютно больной человек.

Во второй половине июля состояние здоровья В.И. улучшается, и он с начала августа 1923 г. и до 20 января 1924 г. работает в библиотечной комнате («Биохроника». С. 623). В этот промежуток, 28 ноября 1923 г., у постели В.И. вновь собираются В.М. Бехтерев, О. Фёрстер, В.П. Осипов, В.В. Крамер, Ф.А. Гетье, В.А. Обух[463]. Трудно сказать, к каким выводам пришли врачи. Но не позднее 4 января 1924 г. Н.К. Крупская в письме А.М. Калмыковой, которая была знакома с ней и с В.И. еще со времен Смоленской вечерней школы для рабочих и неоднократно оказывала партии материальную помощь, сообщает, что больной «почти совершенно поправился, физически чувствует себя неплохо, внимательно следит за газетами и вновь выходящей литературой, нашей и белогвардейской, но работать еще не может»[464].

Видимо, удовлетворительное состояние В.И. было подтверждено и последним консилиумом, который состоялся 15 января 1924 г. В нем приняли участие О. Фёрстер, В.П. Осипов, В.В. Крамер, Д.В. Фельдберг, Ф.А. Гетье, В.А. Обух («Биохроника». С. 660). С разрешения врачей В.И. знакомится с 17 по 20 января 1924 г. с опубликованным в «Правде» отчетом о ходе XIII конференции РКП(б) и ее резолюциями, которые читает ему Н.К. Крупская[465]. В.И. внимательно слушает, задает вопросы и начинает волноваться. Чтобы успокоить его, Крупская говорит, что резолюции приняты единогласно[466].

В.И. великолепно понимал, что в партии идет жестокая борьба за лидерство и в этой борьбе партия может расколоться, о чем предупреждал в своем «Письме к съезду»[467]. В этой борьбе он был на стороне Троцкого, что косвенно подтверждает письмо Крупской Троцкому, написанное через несколько дней после смерти В.И. «Дорогой Лев Давидович, — писала Крупская. — Я пишу, чтобы рассказать Вам, что приблизительно за месяц до смерти, просматривая Вашу книжку, Владимир Ильич остановился на том месте, где Вы даете характеристику Маркса и Ленина, и просил меня перечесть ему это место, слушал очень внимательно, потом еще раз просматривал сам.

И еще вот что хочу сказать: то отношение, которое сложилось у Владимира Ильича к Вам тогда, когда Вы приехали к нам в Лондон из Сибири, не изменилось у него до самой смерти. Я желаю Вам, Лев Давидович, сил и здоровья и крепко обнимаю. Н.Крупская»[468].

Давая пояснения к этому письму, Троцкий пишет: «В книжке, которую Владимир Ильич просматривал[469] за месяц до смерти, я сопоставлял Ленина с Марксом. Я слишком хорошо знал отношение Ленина к Марксу, полное благодарной любви ученика и — пафоса дистанции. Отношение учителя к ученику стало ходом истории отношением теоретического предтечи к первому свершителю. Я нарушал в своей статье традиционный пафос дистанции. Маркс и Ленин, исторически столь тесно связанные и в то же время столь разные, были для меня двумя предельными вершинами духовного могущества человека. И мне было отрадно, что Ленин, незадолго до кончины, со вниманием и, может быть, с волнением читал мои строки о нем, ибо масштаб Маркса был и в его глазах самым титаническим масштабом для измерения человеческой личности»[470].

Но вернемся к влиянию резолюций партконференции на В.И. Оно было ужасным. 21 января 1924 г. в б часов вечера у В.И. начался сильнейший приступ, окончившийся смертью в б часов 50 минут вечера «вследствие паралича дыхания при явлениях гипертермии (перегревание тела) до 42,3°. Смертельный исход был установлен присутствовавшими во время припадка и оказывавшими больному помощь профессорами Foerster, Осиповым и доктором Елистратовым»[471].

2. «ВСКРЫТИЕ ПОКАЖЕТ…»