Уличные птицы (грязный роман)

- Счастливая, - на вдохе сказала Алена. - Можете верить, можете - нет, но я могу кончить, только когда знаю, что в лопатнике партнера куча бабок, и пусть он - старый урод, я реально кончаю. И сколько бы на мне не пыхтел нищий красавец, я не могу заставить себя даже воспринимать это занятие как секс, - резким не женским движением она наклонилась за сигаретой, и уселась на сухую траву рядом с подстилкой.

Обман выдохнул в лицо Графа прозрачное облачко, прикрывающее ничтожный намек Истины:

- В тебе говорит подсознательный страх смерти, а в принципе ты абсолютно права, - тихо, как бы для себя, сказал Граф. – Секс, не для продолжения рода, - занятие, по сути, бессмысленное, а ты хоть что-то для себя в этом нашла практическое. Вот Анжелка от секса хочет горячих эндорфинов. Ты честно прешься от лаве, а не ищешь абстрактный lоve. Что ж, деньги – эквивалент свободы. Получать оргазм от свободы и за свободу -прекрасно. Есть такие, которые, как в мутной воде потерянные очки, ищут Свободу в безудержном пореве или в пучеглазом воздержании - это точно хуйня, - Граф взял с покрывала большую сливу, лизнул ее и положил на место:

- А секс... Если вспомнить, что есть только три естественных отправления живых существ: жратва, сранье и секс. Первые два органично выполняются в одиночку, а полноценный секс, тут недостаточно одного участника. И если на минутку забыть о функции размножения, секс - это форма общения, и хороший путь к вазимопониманию. Трудно сказать, есть ли в сексе красота. Особенно, если представить секс горбатой и безногого. Но в человеческом сексе есть одно, что делает его ценным, это то, что предшествует ему, питает его, это – Искушение. Искушение – ствол дерева, на котором растут две могучие ветви: секс и искусство. Секс доступен каждому, искусство - удел шаманов.

Граф встал, подошел к Алене, ласково провел ей ладонью по голове, спине, аккуратно перевел ее в позу «раком», крепко взял за талию, Алена прогнула спину, подчиняясь, и Граф вошел в ее темное отверстие. После яростной пятнадцатиминутной атаки у Алены внизу живота забилось, запульсировало второе сердце, она выгнулась, по ее телу пробежала электрическая судорога, и она обмякла.

Глядя на происходящее, сисястая хохлушка с остервенением наяривала себе клитор пальцами, и, кончив - как запнувшись на бегу, резко взвизгнула по-свиному.

Не вынув еще напряженный член, Граф продолжил монолог:

- Люди – потерявшиеся слепыши в кроне могучего дерева, растущего на стволе Искушения. В кроне, как в молоке, утонувшей в плотном тумане Великого Обмана. И ориентиры - лишь звуки шаманских бубнов.

Резким движением войдя в Алену еще раз, Граф продолжил:

- Пока шаман бъет в бубен - у него под ногами брод через воды Стикса, слепыши бросаются за ним, не понимая, что сам он блуждает по кочкам в тумане Великого Обмана, разум его жрут лешие, его жизнь, как любую другую, примет топь. Плоды древа Искушения - мы рождаемся и умираем в непроглядном тумане.

Граф отпустил Алену, поцеловал ее в загорелый зад, встал и начал мочиться на встречу Солнцу, после оргазма течение его мысли несколько изменилось и приобрело более практическую направленность:

- Созерцание, предвкушение – эротика, буйство бесплотных образов. Почему женщины не рассматривают журналы с голыми мужиками? От целомудрия? Нет. Просто, большинство женщин лишены эротизма, у них есть только сексуальность. «Женщины любят ушами», это как сны с сюжетом, но без зрительных образов, без красок и действий. По логике, делая боевую раскраску и надевая стрейч, который делает попу «сливкой», женщина хочет привлечь самцов, выбрать подходящего, и вовсю вершить с ним таинство. Не тут-то было. Снарядилась, раскрасилась, как апачи, и вот он - мужик, а дальше - пробел, сбой программы. Мужчины считают, что женщины любят «поломаться», нет, они не «ломаются» - они не знают «что делать», сознание зависает над пропастью. Лишь настойчивые упражнения с их телом и ушами, дойдя до критической массы, врубают в их головах красную лампочку: «СЕКС! СЕКС!». Кингстоны открыты, гормон вспенивает мозги - она кричит: «Ja, Ja, das ist gut, das ist Phantastisch!!!», - Граф сделал глоток вина и лег между дамами. - А ты говоришь - бабки, это тобой придуманный мост через врожденную пустоту. Потрудись, заполни ее поцелуем, и ты – самая великая Женщина.

Солнце устало, с гор уже пополз запах ночи. Алена, положив голову на ногу Графа, смотрела на фиолетово-алый, не предвещающий ничего хорошего закат, и ей вспомнилось что-то северянинское:

Сжевана солнцем лиловая даль
Моря, которого я не увижу.
Солнца не жаль и моря не жаль,

Граф прищурился, взглянув на солнце, и цинично закончил четверостишие:

Жаль, что нет водки, бабы и крыши.

* * *